На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

М.А. Васильчикова, оставшаяся во время войны в своей вилле Клейн-Вартенштейн на Земмеринге в Австрии, писала его величеству, что ее посетили три влиятельных лица (два немца и один австриец), которые, указав ей на тяжелое положение, в котором из-за войны очутились Германия и Австрия, а также ссылаясь на отсутствие в этих странах враждебного отношения к России, просили ее обратиться к государю императору, миролюбие которого общеизвестно, и умолить его прекратить губительную войну ввиду того, что в Германии и Австрии уже вполне убедились в силе русского оружия. В случае благосклонного отношения его величества к таковому ходатайству уполномоченные от Австрии, Германии и России могли бы съехаться где-нибудь в нейтральном государстве, причем Россия могла бы рассчитывать на весьма примирительное отношение к ее пожеланиям. По-видимому не сознавая действительного положения вещей, М.А. Васильчикова прибавляет, что Германия и Австрия, по словам ее осведомителей, готовы обеспечить России свободный проход через Дарданеллы».

30 марта Васильчикова отправила тем же путем, то есть через германское посольство, второе письмо Николаю II, в котором предлагались России, по поручению германского и австрийского правительств, всевозможные выгоды, в том числе Константинополь и проливы за отход от Антанты. На оба письма не было дано ответа.

Через месяц, 30 апреля, императрица Александра Федоровна писала Николаю Романову: «Я получила длинное милое письмо от Эрни… Он стремится найти выход из этой дилеммы и полагает, что кто-нибудь должен был бы начать строить мост для переговоров. У него возник план послать частным образом доверенное лицо в Стокгольм, которое встретилось бы там с человеком, посланным от тебя (частным образом), и они могли бы помочь уладить многие временные затруднения. План его основан на том, что в Германии нет настоящей ненависти к России. Эрни послал уже туда к 28-му (два дня тому назад, а я узнала об этом только сегодня) одно лицо, которое может пробыть там только неделю. Я немедленно написала ответ (все через Дези) и послала этому господину, сказав ему, что ты еще не возвращался и чтобы он не ждал, и что хотя все и жаждет мира, но время еще не настало. В., конечно, абсолютно ничего не знает».

Упоминаемые в письме: Эрни – великий герцог Гессенский Эрнст-Людвиг, брат Александры Федоровны; Дези – наследная шведская принцесса Маргарита, урожденная принцесса Английская; В. – Вильгельм II. В это же приблизительно время германские круги, добивавшиеся сепаратного мира с Россией, командировали в Стокгольм доверенное лицо со специальной постоянной миссией на случай, «если любезности начнутся со стороны казаков».

⁴⁹8 июня 1914 г, после неудачной попытки Вивиани составить министерство, Пуанкаре поручил Рибо составить кабинет. Рибо составил свое правительство из умеренно республиканских и консервативных элементов. В него вошли такие известные политики, как Леон Буржуа, Делькассе, Жан Дюшон, Шотан и др. 12 июня правительство предстало перед палатой депутатов и сенатом и было свергнуто палатой 374 против 167 голосов. Основная причина падения кабинета – отказ радикалов, радикал-социалистов и социалистов поддержать его, так как оно составлено из элементов, не отражавших левобуржуазные политические группировки одной палаты депутатов, избранной в мае 1914 г. Расхождение между левыми элементами палаты и Рибо шло по линии применения закона о трехлетней службе. Министерство Рибо считало этот вопрос уже ликвидированным и не подлежавшим дискуссии. Левое же крыло палаты имело тенденцию к пересмотру закона в сторону некоторого его смягчения. Сменившее министерство Рибо правительство Вивиани, составленное из более левых элементов, обязалось, однако, провести закон о трехлетней службе в жизнь без всяких изменений.

⁵⁰Разговор Палеолога с Николаем II в ставке верховного главнокомандующего 16 марта 1915 г. передан самим Палеологом иначе, а именно: «Усадив меня рядом с собой, он обращает на меня взгляд сочувствующий и внимательный: „Теперь я вас слушаю“.

Тогда я излагаю ему всю программу цивилизаторской деятельности, которую Франция намерена предпринять в Сирии, в Киликии и Палестине. После того как он заставил меня показать ему подробным образом на карте области, которые таким образом перешли бы под французское влияние, он заявляет мне: „Я согласен на все ваши предложения“.