На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Клемансо еще более пессимистичен, чем Кайо, и проявляет в последние дни не меньшую подвижность. По его внушению сенатор Жаннаней, впрочем человек умный и рассудительный, явился к Феликсу Декори и прямо объявил ему, что, если правительство не созовет парламента, мы возьмем на себя самую тяжелую ответственность. Клемансо пытается также запрячь Дюбо и Дешанеля. Первый начинает склоняться к его убеждениям. Второй сопротивляется ему с большим успехом. Впрочем, по правде говоря, сессия палаты еще продолжается. 4 августа палата сама отсрочила свои заседания. Декрет о закрытии сессии не был прочитан. Стало быть, председатели обеих палат вольны созвать их в условиях, предусмотренных уставом. Но к чему послужит созыв парламента накануне сражения? Разве слова не должны уступить теперь место звону оружия? Можно удовольствоваться составленной Вивиани прокламацией как манифестом гражданской власти. Она была принята после некоторых поправок Мильераном и всеми прочими министрами. Это – торжественное обещание бдительности и энергии.

Это также горячий призыв сохранять твердую решимость и доверие. Подписалось все правительство, но, так как этот манифест облечен в форму декларации нового кабинета, решено было, что мое имя не будет фигурировать в нем²⁵.

Частично исправлена ошибка, допущенная в Лилле. Префекту Северного департамента удалось нагрузить оставленными в городе ружьями и военным снаряжением состав из тридцати семи вагонов. Он отправил их в Дюнкирхен. В районе, телеграфирует он нам, к нашему удивлению, не осталось уже ни одного представителя армии. Он надеется, что будет иметь завтра возможность продолжать эвакуацию военного материала, оставленного войсками в городе, и, кроме того, отправить триста пятьдесят новых вагонов с фуражом и продовольствием. Он остался без связи с большей частью коммун его департамента. Поддерживает связь только с Дюнкирхеном и Газебруком. Тем не менее он старается обеспечить с грехом пополам функционирование общественных учреждений. Но в каком беспорядке произошел уход гарнизона из Лилля! В конце концов, Клемансо не совсем был не прав.

К концу дня мы получили известие, что около семнадцати часов с половиной немцы массами вошли в Сен-Кантен.

Как и в предыдущие дни, из Санкт-Петербурга приходит слабое утешение¹⁶⁹*. Нас уверяют, что русское наступление успешно продолжается на всем фронте, что в Восточной Пруссии немецкие войска всюду отступают к Кенигсбергу и Алленштейну, что в Восточной Галиции русские победоносно двигаются по направлению ко Львову. Далекие миражи, они не в состоянии скрыть от нас тех печальных фактов и опасностей, которые окружают нас.

Согласно немецким газетам (Бо послал нам из Берна их краткий обзор)¹⁷⁰* губернатор Метца расклеил в городе следующую прокламацию: «В битве вокруг Номени (департамент Мерты и Мозеля) жители принимали участие в борьбе против храбрых войск нашего 4-го пехотного полка, вследствие этого я отдал приказ сжечь в наказание эту деревню дотла. Поэтому Номени теперь совершенно разрушен». Все тот же предлог, все то же варварство. Бо передает нам также торжествующий победу бюллетень германского генерального штаба¹⁷¹*: «Успех немцев на всем фронте. Клюк отбросил англичан и обошел левое крыло французов на северо-западе от Мобежа. Армии Бюлова и Гаузена вели бой между Самброй и Маасом. Армия герцога Вюртембергского перешла Семуа и Маас. Фронт армии кронпринца направлен теперь против Лонгви. Баварский наследный принц продвигается вперед в Лотарингии. Армия Герингена преследует французов в Вогезах».

И всюду все более наглый блеф. Германский посол в Соединенных Штатах граф Бернсдорф, недавно возвратившийся в Вашингтон, дает один за другим интервью и предпринимает всевозможные шаги, чтобы ввести в заблуждение американское общественное мнение¹⁷²*. Он подчеркивает опасность преобладания японцев на Тихом океане. Чрезмерно преувеличивает успехи немецких армий. Ликует и торжествует, как германец, считающий свой фатерланд властелином мира. Но эти преувеличения заставляют насторожиться здравый смысл американцев, и World помещает передовую под следующим характерным заглавием: «Правду говорит Франция».

Президент Вудро Вильсон назначил нового посла в Париже на смену нашему выдающемуся другу Майрону Т. Геррику. Его имя Шарп, он представлен нам как человек лояльный и воодушевленный наилучшими намерениями. Но мы еще не знаем его. Он уже отплыл во Францию и будет в Париже очень скоро. К счастью, ему дана инструкция не вручать мне свои верительные грамоты сейчас по своем приезде и подождать, пока будут урегулированы, к удовлетворению обеих стран, различные вопросы, которыми занимается Геррик и которые не имеют отношения к войне¹⁷³*.