На службе Отечеству

В полдень последние группы противника прекратили сопротивление. Город был в наших руках. На улицах стали появляться жители. Поляки с интересом смотрели на бойцов и командиров, но по привычке продолжали жаться к стенам домов: годы страха в оккупации давали о себе знать. Однако, видя дружелюбные взгляды наших солдат и офицеров, смелели, вступали в разговоры.

С Кребенем в моей памяти связан такой эпизод. По пути из батальона Бухарина в штаб полка завернул на огневую позицию полковых минометчиков. Батарейцы выносили из горящего здания людей. Почти на всех было военное обмундирование.

Мне невольно вспомнился сорок первый год. Полыхающий на залитой солнцем поляне сарай. И вопли раненых немецких парашютистов, которых пытались сжечь, уходя, свои же десантники. Значит, война до сих пор не всех научила.

— Цивилизованные мракобесы, — грубо произнес Василий Пономарев, убийцы, будь они прокляты!

Это был не единственный случай в тот день. Оказывается, по приказу командования эсэсовцы обливали бензином здания с ранеными и поджигали их.

В Кребене мы находились недолго. Полк выступил в сторону Фрауэнштадта. Ночью выпал снег, но часам к восьми прояснилось. Легкий морозец бодрил людей. Батальонные колонны шли навстречу канонаде боя. Настроение у всех было приподнятое.

* * *

Совинформбюро приносило радостные вести с фронтов. Были освобождены столица Польши Варшава, крупные промышленные центры Лодзь, Краков. Войска нашего фронта вышли к реке Одер и захватили несколько плацдармов, окружили в Померании крупную группировку врага.

С радостью мы восприняли весть о вступлении советских войск на территорию фашистской Германии. Наступило долгожданное возмездие. Пожар войны возвратился туда, где он был зажжен.

Дивизия продолжала вести бои на подступах к Одеру. Они проходили на редкость упорно, и по накалу борьбы трудно отличить их один от другого. Немцы использовали густонаселенный район для создания очагов сопротивления в городах и поселках городского типа. Стены каменных зданий надежно укрывали врага, были удобны для устройства огневых точек. Крепости стен и упорству противника мы противопоставили умение командиров и разнообразные приемы борьбы. Следует сказать, что наш офицерский состав ротного, батальонного да и большей частью полкового звена являлся командирами военного времени. Многие наши офицеры выросли из солдат. За их плечами был не один блестяще проведенный бой. Война способствовала их выдвижению на командные должности, а обстановка переднего края, бои — приобретению опыта, командирских навыков. В основном это были мастера своего дела.

По ходу повествования я не раз вспоминал капитана Сергеева. К сказанному добавлю, что войну Иван Алексеевич начал в стрелковой роте. Проявил себя волевым офицером. Был назначен командиром роты автоматчиков. Здесь, как говорят, всеми гранями засверкал его командирский талант. Там, где требовались смелость, инициатива, решительность, посылали его. Нужно прорвать долговременную оборону противника — первыми шли автоматчики, отрезать пути отхода врага или обойти его — тоже.

На дороткинском плацдарме капитан Сергеев стал заместителем командира батальона. В новой должности быстро освоился. Уже в ходе Висло-Одерской операции не раз решал задачи по ликвидации прорывающихся к фронту групп фашистов.

В районе польского хутора Чабаны фашисты сумели прорвать боевые порядки полка и устремились в направлении КП дивизии. В критической ситуации группа в составе стрелковой роты, артиллерийского и минометного взводов, саперного отделения под командованием Сергеева была брошена наперерез противнику с задачей остановить врага.

Иван Алексеевич понимал: наличных сил у него мало. Гитлеровцы в несколько раз превосходили группу по численности. В распоряжении врага танки, штурмовые орудия, бронетранспортеры. Бронированный кулак и помог им проломить кольцо окружения.

Двигаясь навстречу противнику, офицер подбирал участок местности. Началась покрытая лесом лощина. Километра через полтора ее горловина стала сужаться, все круче становились скаты. Березы и липы вплотную подступили к шоссе. Самое узкое место капитан и решил перекрыть.

Пока саперы минировали шоссе, подпиливали деревья, пехотинцы помогли артиллерийским расчетам поднять на склоны орудия, расчистить для них секторы обстрела, оборудовать огневые позиции. Расчеты противотанковых ружей под прикрытием ручных пулеметов Сергеев расположил так, что под прицелом оказалось около трехсот метров полотна дороги. Минометчики должны были своим огнем преградить путь отхода фашистов.