На службе Отечеству

Расчет Сергеева оправдался. Фашистская механизированная колонна двигалась без боевого охранения; вырвавшимся из окружения гитлеровцам было не до этого, они стремились быстрее оторваться от преследования. Головной танк наскочил на мину и подорвался. Следовавший за ним начал было обходить и тоже закрутился на месте с перебитой гусеницей. И тут по вражеским боевым машинам ударили орудия. Загорелся еще танк, вспыхнула самоходка. Два бронетранспортера столкнулись и свалились в придорожный кювет. На узкой лесной дороге создалась пробка.

Гусеничным машинам не давали возможности развернуться деревья. Они вынуждены были подставлять борта артиллеристам и бронебойщикам. Немецкая пехота попала под пулеметные и автоматные очереди стрелковых взводов. Вспыхнувшее пламя пожирало технику, а осколки и пули косили людей.

Бой длился не больше сорока минут. Около полутора десятков боевых машин враг потерял на месте схватки. Несколько танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров достались капитану Сергееву целехонькими. Таков итог этого неравного по силам, но выигранного умом и смелостью боя.

Сообщение Сергеева о том, что прорвавшаяся фашистская механизированная группа перестала существовать, нас не удивило. Донесения о разгроме превосходящих сил противника в эти дни мы получали довольно часто, а зачастую сами были его участниками.

Вспоминается мне инженер полка капитан Отпущенников. Иван Степанович вырос в полку от командира взвода до начальника службы. Знал саперное дело, обладал высокими организаторскими способностями. Мы, командиры стрелковых подразделений, не раз говорили ему спасибо за помощь в выполнении боевых задач.

В любых немецких минах Отпущенников прекрасно разбирался. Под стать ему были подчиненные. В штурмовых группах саперы задавали тон стрелкам.

Прекрасно знал свое дело и начальник связи Лисицын. В трудных ситуациях приходилось вести боевые действия полку, но связь всегда была устойчивая. Константин Васильевич, прежде чем стать начальником связи полка, прошел хорошую школу на должностях командира взвода, роты. Не раз под артобстрелом, пулеметным и автоматным огнем врага выходил на линию.

Под стать офицерам взводного и ротного звена были младшие командиры. Сержанты и старшины имели богатый практический опыт, часть из них утверждалась на должностях командиров взводов до присвоения первичного офицерского звания.

Взвод полковой разведки возглавлял старшина Петр Блохин. Командовал просто великолепно. Разведчики успешно справились с задачами под Дубравой, во время преследования противника, отступавшего к Западному Бугу и Висле, на дороткинском плацдарме, где Блохин получил воинское звание младшего лейтенанта.

На дороткинском плацдарме старшина Иван Корольков заменил выбывшего из строя командира роты. Подразделение под его руководством успешно решило поставленную задачу. Корольков был награжден орденом за умелое руководство подразделением в бою.

Хорошо зарекомендовали себя в должностях командиров взводов старшина Иннокентий Иванов, сержанты Федор Кандауров, Тимофей Чалый и другие младшие командиры.

Словом, выполнять боевые задачи нам было с кем. И было чем' Полк не испытывал недостатка в оружии, боеприпасах, снаряжении.

В последний январский день части дивизии штурмовали Фрауэнштадт. Над городскими кварталами висели дым, красная черепичная пыль. Непрерывно вела огонь артиллерия. Хорошо работала наша авиация. Погода наконец-то установилась. На смену оттепели, мокрому снегу пришли ясные с небольшими морозцами дни. Однако попытки продвинуться вперед успеха не имели. Противник каждый раз встречал батальонные цепи губительным артиллерийско-пулеметным огнем.

Зимние сумерки незаметно перешли в ночь. Пошел снег, пушистый и сухой, какой бывает только в разгар зимы. После обхода переднего края мы собрались на КП. Настроение было ниже среднего, хотя и старались особенно не выдавать своих чувств от только что увиденного: люди лежали в наспех отрытых щелях, жались к заборам и стенам редких строений пригорода, по которым фашисты вели артиллерийский огонь. Вдруг дверь землянки распахнулась. Из темного проема раздался чей-то голос:

— Командир дивизии!

Послышался скрип снега, и вместе с новыми клубами морозного воздуха в землянку шагнул полковник Кантария. Иван Григорьевич недавно прибыл в дивизию, но уже успел снискать уважение. Энергичный, горячий, до отчаянности храбрый, он был решителен и быстр, не терпел медлительности. Коротко поздоровался, с грузинским акцентом спросил:

— Чем порадуете? — Видя наши недоуменные лица, покачал головой: — А я-то думал, что уж кто-кто, а вы наверняка сообразили, как лучше взять этот женский город.

— Фрауэнштадт, товарищ полковник? — встал майор Павлкж.

— Конечно, Фрауэнштадт, будь он неладен. Норовист, как иная женщина. Но подход-то должен же быть?

— Конечно, должен, товарищ полковник. Разрешите доложить соображения.

— Ну-ну! — вскинул черные брови полковник. — Давайте выкладывайте.

— Пока не перережем шоссейные дороги севернее города, немцы будут держаться.