На службе зла. Вызываю огонь на себя

— Нападение на эсеров есть неофициальное поручение товарища Ульянова, я не могу его проигнорировать. Но потом наши пути, надеюсь, не пересекутся.

— Нам не детей крестить, Феликс Эдмундович. Работаем.

Обширное досье Шауфенбаха на членов ЦК ПСР и низовых организаций дало картину небывалого размаха этой партии. Не имея жестких требований к неофитам, эсеры довели общую численность своих сторонников без малого до миллиона человек, а симпатизировавших им было еще больше. Улучив момент, когда Дзержинский вышел, Никольский спросил марсианина:

— Объясните, если не трудно, почему вы предпочли большевиков, а не ПСР? Эсеров намного больше, и уж жестокости с решительностью им не занимать.

— Да, стадо большое. Но лидера нет. Чернов теоретик, Керенский — пустобрех. Видели: Дзержинский, волчара прожженный, к Ульянову рванул. Чует в нем вожака волчьей стаи. А завтра вместе с вами будет резать эсеров, как овец в овчарне.

На операцию Дзержинский привлек двух польских ветеранов. Никольский прихватил Евсеева, имевшего опыт расстрела эсеров, и двух других охранников Ульянова. Поляки с подозрением смотрели на генерала, словно намекая — не дай бог с Феликсом что-то стрясется. Точно так же угрюмо зыркали ленинские телохранители, опасаясь за своего шефа. В большевистской партии, как всегда, царили добрые товарищеские отношения.

— Последний раз повторяю порядок действий. Евсеев у задней двери, вы двое у парадной. Я иду впереди, товарищ Дзержинский в трех шагах сзади, прикрывая мне спину. Я стреляю первым. Польские товарищи подчищают и обеспечивают выход после разговора с Черновым. Феликс Эдмундович, в кабинете Чернова молчите и следите за присутствующими. Вопросы? Начали!

Преодолевая последние шаги до парадного, генерал наскоро запустил в себе самовнушение. «Внутри — не люди. Там хищные звери, которых мы не смогли вовремя обезвредить из-за мягкости царских законов. Там насильники Родины, которые разрушают ее и обрекают на смерть от расчленения. Там нет мужчин и женщин, одни лишь преступники. Пришло время кары!»

Министр земледелия Временного правительства и главный идеолог правых эсеров Виктор Михайлович Чернов услышал громкие хлопки, похожие на револьверные выстрелы, но слишком уж частые. Он в недоумении поднял голову от проекта резолюции съезда Советов по аграрному вопросу и увидел встревоженные лица двух сотоварищей.

Дверь кабинета распахнулась ударом ноги. Вошедший невысокий и немолодой человек держал по «Нагану» в каждой руке, как и второй незваный посетитель.

— Не двигаться и держать руки на виду. Сесть, руки на стол. Быстро!

— Кто вы такие? — спросил Чернов, с трудом сдерживая внешнее спокойствие. Значит, он не ошибся, из-за двери действительно донеслась стрельба. Не в потолок же…

— Начальник штаба Объединенного корпуса жандармов генерал-майор Никольский. Ныне — консультант партии большевиков по вопросам безопасности.

— Чем обязаны?

— Третьего дня эсер Моисей Векслер совершил покушение, пытаясь метнуть бомбу в автомобиль товарища Ульянова. От взрыва погиб член партии большевиков.

— ЦК ПСР не утверждал акцию, — парировал Чернов.

— Открою секрет. ЦК большевиков тоже меня не уполномочивал. Что, свежие трупы в коридоре от этого оживут? Мне не нравится, когда в моих подопечных летят бомбы. Я пришел вам сказать об этом самым наглядным образом.

Эсеровский лидер сохранил потрясающее самообладание, глядя в дуло «Нагана», из которого только что застрелили его соратников. Похоже, марсианин недооценил Чернова.

— Почему вы здесь, генерал? Большевики для жандарма — такие же враги.

Никольский спиной почувствовал, как сзади напрягся Дзержинский, мысли которого удачно совпадали с мнением эсера. Чего стоит разок нажать на спуск — в неразберихе акции все можно списать.

— Я в первую очередь — русский. Большевики спасут Россию от развала, к которому вы ее подталкиваете. Они не делали терактов, не убивали невинных, действуют только убеждением. У вас руки не то что по локоть — по плечи в крови со времен ваших учителей-народников.

— Это в прошлом. Сейчас эсеры — легальная законопослушная партия.

— Только у Векслера и других ее членов другое мнение.

За спиной грохнул выстрел, помощник Чернова с воем схватился за простреленную руку. Дзержинский подскочил к нему, обыскал, вытащил «Браунинг».

— Лишнее подтверждение. Даже во время мирного разговора вы хватаетесь за оружие.

Никольский аккуратно приставил «Наган» к голове раненого и облегчил его страдания, забрызгав стену. Действительно, мирная беседа.

— Продолжим. Пока в этой комнате остается с кем разговаривать.

Чернов с горечью проводил взглядом тело, мягко повалившееся на пол.

— Нас миллион. Вас меньше ста тысяч. Вы рассчитываете победить такими методами?

— В жандармерии нас и двух тысяч не набиралось, а эсеровскую мерзость отлично прижали, после убийства Плеве у вас ни одной толковой акции не вышло. Теперь у оставшихся на свободе жандармов руки законом не связаны. Я сам с бывшими коллегами вас из-под земли достану, без помощи товарищей коммунистов.

— Хорошо. Я передам на рассмотрение ЦК ваши предложения.