На Смоленской тихо

    Они стали наблюдать за Сэром, и вскоре подглядели подозрительнейшую сцену: Сэр стоял возле своей клумбы. К нему подошел здоровенный дядька в зеленой куртке и сапогах. Он передал Сэру массивные пакеты и сказал.

    – Время подумать о хороших заработках. Русалки ждут нас.

    – Что ж, Туапсе и Сочи к нам всегда были добры, – ответил Сэр.

    Потом они заговорили тише, но ребята все же расслышали:

    – …Препотешная с золотом вышла историйка…

    Это Сэр сказал. И еще:

    – …Ребятишки действительно прокудные… – и отдельные слова: – …я остерегаюсь…

    Наконец они распрощались:

    – До встречи на благодатных берегах!

    – Не забудь документ. Я раскидаю здешний завал и двину по твоим следам.

    У Димки, Мишки и Васьки открылось срочное совещание; что бы значила встреча Сэра с типом в зеленой куртке? «Русалки ждут… документ… раскидаю здешний завал…» А историю с золотом Сэр, видите ли, считает препотешной. Значит, в «здешнем завале» богатства побольше, чем в шкатулке купца Прохорова. При этом он остерегается прокудных мальчишек.

    Для начала мальчишки облазили чердак и подвалы. Потом разобрали груду старых кирпичей в углу двора и рыли под ними яму, пока эту работу не прекратил управдом. Они добросовестно засыпали яму землей с битым кирпичом, утрамбовывая слой за слоем. Мол, если Сэр вздумает «раскидывать завал», то быстро и незаметно этого не сделает. Время от времени они проверяли, где Сэр. Он последние дни пропадал в фотографии.

    Наконец он пошел на вокзал. Дождавшись, когда подошла его очередь и он склонился к кассе, Мишка приблизился и услышал, какую станцию назвал Сэр и на какое число попросил билет.

    Снова было экстренное совещание. Несмотря на протесты Васьки, решили так; Васька остается в Сталинграде. Рука у него еще слабая, с ней ни плавать, ни лазить по скалам нельзя. К тому же Васька пропустил много уроков, Софья Александровна дала ему дополнительные задания и ходит проверять, как Васька занимается. Васька скажет родителям Димки и Мишки, что они уехали на несколько дней рыбачить на Ахтубу, и вызовется кормить Рекса вместо Димки. Димка и Мишка едут за Сэром и не спускают с него глаз.

    Были разбиты копилки и собраны деньги на билеты в общий вагон. В рюкзак натолкали кое-какие продукты.

    В принятии этого поспешного решения немаловажную роль сыграло то, что Сэр ехал в места, где жили Димкины родственники. Было где остановиться, и голодная смерть не грозила мальчишкам.

    Постукивая колесами, поезд мчался все дальше и дальше на юг. Сэр ехал в соседнем с ребятами, мягком вагоне. Время от времени Димка и Мишка заглядывали в тот вагон. Сэр читал газеты, спал или стоял в коридоре у окна с молодой женщиной, соседкой по купе. На остановках выходил из вагона, прохаживался по перрону, иногда что-нибудь покупал – словом, вел себя так, как и все пассажиры.

    Поезд приближался к Туапсе. Мишка приник к окну. За сеткой нудного, моросящего дождя все было серым, неприглядным и совсем не таким, каким он представлял себе юг по Димкиным рассказам. Поезд остановился; среди пассажиров, высыпавших на перрон, мальчишки увидели Сэра и пошли за ним.

    Дождь усилился. Сутулясь от лившейся с крыш воды, Мишка и Димка передвигались, прижимаясь к стенам домов. А Сэр как будто дразнил их: надвинув на глаза шляпу, подняв воротник плаща, неторопливо шел, помахивая веточкой.

    – Хорошо ему в плаще, – позавидовал Мишка. – А мы – как мокрые курицы.

    – Может, Сэр кого-нибудь ищет? – предположил Димка и, дернув Мишку за рукав, прижался к стене дома.

    Сэр остановился у почтового ящика, оглянулся, взял веточку в зубы, кинул в ящик письмо и, посмотрев на часы, быстро пошел к вокзалу. Мальчишки едва успевали за ним. Поехали дальше. Поезд втянулся в туннель, а когда вырвался из него, Димка восторженно крикнул:

    – Море!

    Мишка, обняв его за плечи, жадно вглядывался вдаль. Воздух был голубовато-прозрачен. Ярко светило солнце, в его лучах все сверкало, переливалось, и только черная полоса дыма, тянувшаяся от паровоза, напоминала о том, что в мире есть мрачные краски.

    – Хватит глазеть, – сказал Димка. – Следующая остановка наша.

    Поезд остановился. Из вагона вышли Сэр и все та же молодая женщина. Они простились. Женщина пошла к воротам в санаторий, а Сэр – к поселку.

    – Все правильно, – сказал Димка. – В поселке остановится. Ну, а мы к Борису, на Воробьеву дачу.

    Они вышли на аллею, обсаженную кипарисами. Мишка рассматривал дома, утопающие в зелени незнакомых деревьев, яркие цветы на клумбах, разбитых перед ними, спросил:

    – Тут обезьяны не водятся?

    – Нет, – Димка улыбнулся. Ему в первый раз тоже почему-то казалось, что обезьяны здесь должны водиться. Он посоветовал:

    – Смотри лучше, где и что здесь есть. Белое здание с верандой – это столовая. Борис работает там шеф-поваром. Вон там, за деревьями, дома отдыхающих. По этой тропинке – танцплощадка, там и кино показывают. А вон, – Димка показал на белый одноэтажный дом, едва видневшийся за деревьями, – живут работники дома отдыха. И Борис там. Сейчас он нам обрадуется!

    Димка и Мишка вошли в прохладный коридор. Из-за двери доносился перезвон гитары, и кто-то негромко напевал: