На сопках Маньчжурии

Надежды на скорый результат Фёдоров не питал: если это и был «почтовый ящик», то сержант Дубаев провалил его…

…Майор Васин прибыл в Распадковую рано утром. Фёдоров встретил его на вокзале.

— Есть новости, товарищ капитан? — Васин шагал широко. Демисезонное пальто нёс на руке.

— Без перемен на нашем фронте. — Фёдоров предложил перекусить в гарнизонной столовой. Васин отказался.

— Зовите Сидорина и — к тайнику!

По дороге в горы Фёдоров попытался намекнуть: не пустышку ли тянем? Васин резонно указал: «Кто-то же положил записку под камень!».

Вернулись они часа через три. Солнце поднялось над хребтами за Селенгой. Васин воздерживался от оценки случившегося. В комнате Фёдорова майор удобно устроился на кожаном диване. Ему нравилась основательность и аккуратность обстановки оперативного пункта «Смерш» стройбата. Он видел в ней отражение характера капитана.

— Вы у «Фёдора» бывали? — спросил Васин, отпивая из стакана холодный чай. Увидя недоумение капитана, майор хмыкнул: «Неумехи! Один — зелёный, другой — землемер!». Климент Захарович пояснил: «Фёдором» называют формуляр, картотеку с именами потенциальных противников. Без знакомства с архивом трудно ориентироваться. Бывшие купцы. Лица духовного звания. Белые офицеры. Ярые каратели. Крупные уголовники. Активные белогвардейцы.

— Есть заключение графологов?

Фёдоров подал Васину протокол экспертов.

«Ученический почерк. Неустойчивый характер. Писавшему 14—15 лет».

Солдат, дежуривший у входа, отворил двери.

— Товарищ капитан! — Заметив Васина, смешался: «Можно ли при штатском пускать посетителя?»

— Что у вас? — спросил Фёдоров.

— Петька Заиграев… Ну, вы, товарищ капитан, знаете его, футболист малый.

Климент Захарович посматривал на Фёдорова. В круглых глазах играли чёртики: «Ещё и футболист!».

— Пусть войдёт.

Петька Заиграев в стоптанных ботинках переступил порог. На лице — тревога.

— Садись, футбольный капитан! — Семён Макарович дружески подмигнул парнишке. — Чем порадуешь?

— Мне бы с глазу на глаз.

— Мой начальник. При нём можно, если даже секретное.

Петька недоверчиво смотрел на Васина: в гражданской одежде над военным капитаном командир?..

Подросток рассказал о том, что ранним утром подался в тайгу за грибами. Напал на полянку — жёлтая от маслят и рыжиков. Он сел в мох и — за нож. Корзинка полнилась на глазах. Тихо сперва было, а потом кедровки повели себя колготно. Кто-то ходил недалеко! Петька подосадовал: набредёт на добычливое место! Делиться удачей ему не хотелось. Чтобы не быть обнаруженным, прилёг в подсохший папоротник.

Из-за сосен вышел мужчина с мешком-горбовиком за спиной. В серой стёганой телогрейке. Высокие болотные сапоги. Голенища подвернуты до колен. Кепка — блин грязно-коричневый. Гнулся под заплечной ношей. В руке — железный совок, каким в Забайкалье собирают чернику и бруснику.

— Что-нибудь приметное запомнил? — Васин кахикнул в волнении.

— Психовал я… Шёл-то он не к Распадковой — в тайгу! А горбовик полон. Почему? — Заиграев раскраснелся, переживая лесную встречу по-новому. Слова сглатывал. — Не к посёлку шёл. Почему опять в тайгу? И не к ягодным местам с совком. Почему?..

— Ты, Петро, не торопись. — Фёдоров с одобрением слушал приметливого соседа. — Ты, конечно, посчитал, что увидел шпиона?

— Но-о! Гошка рассказывал, как у них на границе нарушители хитрили. Он с отцом всю жизнь на границе. И этот, с горбовиком, оглядывался, прислушивался… Углубился в осинник, а дальше — промоина. По ней спустился в Гадючий овраг. А чего там не видел? Там жабы да змеи. Ну, думаю себе: унесло! Маслята — мои! А сердце тукает: мужик незнакомый, чего ищет?

— Что заметил особенного? — нетерпеливо повторил Васин.

— Погоди!.. Кажись, припадал направо…

— Ты следил за ним?

— Но-о.

— Вот тебе и но! — Майор скептически настраивался: ягодник заблудился, искал тропу. Мальчишка, наслушавшись выдумок приятеля о границе, начитавшись приключенческих книжек, морочит голову.

Петька чутко уловил перемену в разговоре.

— Ищите сами, Шерлоки Холмсы!

— Не пузырись, сосед! — Фёдоров придержал паренька за плечи. — Рассказывай поподробнее, пожалуйста.

— Я пошёл следом, — без прежнего вдохновения говорил подросток, искоса поглядывая на Васина. Ему было обидно: явный шпик топчет тайгу, а эти… — В багульнике замер, на краю ската. Он в мелком сосняке. Горбовик снял. Борода рыжеватая. Размазал пот — грязные пятна, как у смазчика. Глянул в мою сторону, как выстрелил…

Зазвонил телефон. Васин взял трубку и мотнул головой Фёдорову. Тот увёл Петьку за двери.

Майор прижимал трубку к уху плечом — руки заняты писанием. Царапал какие-то значки, буквы, понятые лишь самому Васину. Попросив невидимого собеседника обождать, крикнул Фёдорову:

— Парнишку потом — ко мне!

Закончив разговор с Читой, Климент Захарович позвал капитана и Петьку.

— Злой, говоришь, мужик?.. Тебе, Заиграев, подвалила удача, а ему… Или ты думаешь иначе?