На соседней планете

— Но вѣдь вы, мой другъ, ничего не увезете съ собой и все, чѣмъ будете пользоваться, останется здѣсь. Братство же наше такъ богато, что предложенное вамъ составляетъ для него сущіе пустяки. Для роли, которую вамъ предстоитъ играть въ нашемъ обществѣ, вы должны быть независимы, дабы избѣжать разнаго рода нескромныхъ догадокъ. Никогда и ни при какихъ обстоятельствахъ вы не должны кому бы то ни было выдавать ваше земное происхожденіе. Для всѣхъ, вы — сынъ мага, воспитанный въ уединеніи, и мой ученикъ. Что же касается имени отца и мѣста вашего рожденія, то это тайна и должна остаться таковой. Ваше имя, Андрей, мы немного націонализируемъ, и будемъ называть васъ Ардеа. Вотъ, кажется, и все, что я хотѣлъ вамъ сказать. Завтра же, послѣ завтрака, мы отправимся въ путь.

Князь горячо поблагодарилъ своего покровителя за его доброту, а затѣмъ удалился въ свою комнату. Спать ему не хотѣлось, онъ сѣлъ у окна и задумался. Маленькая, величиной съ апельсинъ, луна тускло свѣтила на темномъ небѣ. Да, онъ дѣйствительно, находится на Марсѣ, и это не сонъ; двѣ маленькія луны, вращающіяся вокругъ планеты, достаточно ясно доказываютъ это.

Въ первый разъ князь почувствовалъ тоску по Землѣ и испытывалъ острое чувство одиночества. Но онъ энергично подавилъ эту слабость. Безумно и неблагодарно было бы предаваться такому малодушію, когда судьба ему благопріятствуетъ и доставила небывалое счастье ступить на землю другого міра.

Отогнавъ свои тяжелыя думы, князь помолился Богу и легъ спать.

Когда Андрей проснулся, стояло чудное утро. Было лѣто; солнце радостно сіяло, а воздухъ былъ тепелъ и ароматенъ. Андрей, или теперь — Ардеа, тщательно одѣлся и сталъ нетерпѣливо дожидаться Сагастоса, но тотъ запоздалъ, противъ своего обыкновенія.

Послѣ завтрака они вышли изъ комнатъ мага и въ сопровожденіи одного изъ слугъ-великановъ, который несъ большой чемоданъ, прошли часть строеній, еще неизвѣстныхъ князю. Комнаты были полны книгъ и манускриптовъ, — цѣлый музей, содержавшій, очевидно, модели различныхъ аппаратовъ и массу любопытныхъ и незнакомыхъ князю вещей. Все это Ардеа хотѣлъ бы осмотрѣть подробно, но Сагастосъ повелъ его дальше, сказавъ, что онъ успѣетъ изучить все это по ихъ возвращеніи.

Они прошли длинную и широкую, съ прозрачнымъ потолкомъ галлерею, стѣны котооой украшены были нишами со статуями.

— Это статуи знаменитыхъ маговъ, которые своими практическими трудами и великими научными открытiями облагодѣтельствовали человѣчество, — сказалъ Сагастосъ. — Когда-нибудь я назову вамъ ихъ имена и разскажу ихъ жизнь. Но вотъ и выходъ.

Они прошли громадную прихожую и очутились на эспланадѣ, украшенной цвѣтами и фонтанами. Отсюда спускалась въ городъ лѣсница, которую князь уже видѣлъ съ башни.

Ардеа остановился на первой ступенькѣ, жаднымъ взоромъ окидывая удивительное и чудное, разстилавшееся у его ногъ зрѣлище. Солнечные лучи отливали рубинами и аметистами на пестрыхъ зданіяхъ, громадной глади водъ, и роскошной растительности.

Тутъ князь комически схватился за голову.

— Нѣтъ! — не то съ отчаяніемъ, не то съ восторгомъ вскричалъ онъ. — Здѣсь можно сойти съ ума, глядя на это синее небо, солнце и природу, столь похожую и, въ то же время, столь отличную отъ нашей, да еще сознавая притомъ, что все это — на другой планетѣ, гдѣ живутъ такіе же, какъ и мы, люди, у которыхъ свое искусство и науки, города, музеи… И все это дано мнѣ видѣть собственными глазами?..

Сагастосъ разсмѣялся.

— Пора бы вамъ привыкнуть, другъ Ардеа, къ той истинѣ, что любая планета, на которой есть вода и земля, огонь и воздухъ, обладаетъ аналогичными произведеніями, какъ и всякій духъ, воплощающійся въ тѣлесную оболочку, приноситъ съ собой зародыши прекраснаго и потребности воспроизводить то, что онъ видитъ, и выражать то, что чувствуетъ. Изъ этой врожденной потребности исходятъ искусства и науки. Кромѣ того, вы забываете, что свободный духъ не прикованъ исключительно къ одному мѣсту. Онъ можетъ воплощаться на любой планетѣ нашей системы. Тогда онъ инстиктивно приноситъ съ собой воспоминаніе объ иномъ мірѣ, и прилагаетъ въ своемъ новомъ отечествѣ все то, что видѣлъ и изучалъ. Къ сожалѣнію, люди не понимаютъ, что всѣ человѣчества являются членами одной и той же семьи и связаны другъ съ другомъ гораздо тѣснѣе, чѣмъ думаютъ.

Продолжая бесѣдовать, они спустились съ лѣстницы, у подножія которой находилась высокая золоченая рѣшетка, увѣнчанная тремя гигантскими звѣздами о пяти лучахъ. Одна была бѣлая, другая — черная, а по серединѣ—ярко-красная съ золотистымъ отливомъ.

— Видите эти звѣзды? Это эмблемы добра и зла и даваемаго тѣмъ и другимъ могущества, — сказалъ Сагастосъ, давая знакъ стражу, сидѣвшему у входа, отворить ворота.

Теперь они вышли на широкую аллею, обсаженную густыми деревьями. Недалеко отъ рѣшетки стоялъ небольшой павильонъ, дверь котораго тотчасъ же открылась, какъ только появился магъ, и гигантскій житель равнинъ выкатилъ двѣ небольшихъ повозки съ электрическимъ двигателемъ. Экипажи эти имѣли форму древнихъ римскихъ колесницъ, и на нихъ нужно было стоять.