На стальном ветру

Остаток их пребывания прошел достаточно приятно до последней недели, когда Санди подхватила какую-то местную инфекцию, у нее поднялась легкая температура, и она почувствовала себя слишком плохо, чтобы заниматься туризмом. Чику не придала этому значения - в последние несколько дней перед их отъездом Санди начала оживать, - но оказалось, что инфекция взяла верх. После возвращения на Луну ее здоровье продолжало ухудшаться в течение последующих недель. Вызвали врачей, обсуждались различные варианты, но простых решений не было. Ее древняя иммунная система участвовала в слишком многих битвах, и некоторые процедуры омоложения, которым она подверглась ранее в своей жизни, спустя много десятилетий выявили непреднамеренные побочные эффекты, ограничивающие диапазон возможных вмешательств по продлению жизни. Ее нельзя было разобрать и переделать, как это сделала Чику в процессе утроения. В любом случае, ни у Санди, ни у Джитендры не было сил для затяжной кампании. Она прожила хорошую и долгую жизнь, многое повидала и сделала. Она с радостью получила бы больше этого, но не любой ценой.

Инфекция неумолимо прогрессировала, и, подобно услужливому хозяину, она незаметно открыла двери для других болезней. Санди Экинья все глубже погружалась в немощь, затем в кому и, наконец, в смерть. Она мирно скончалась на Луне, рядом со своим мужем, в декабре 2380 года. Ей было четверть тысячи лет. Ее дочь, Чику, была там в прокси.

Конечно, были похороны. Чику надеялась, что это может быть на Земле, но различные юридические и финансовые факторы привели к тому, что она должна была быть похоронена на Луне. Дата была назначена, и друзья и Экинья начали строить планы, как показать свои лица.

Сначала Чику решила не присутствовать лично - это было слишком опасно. Она будет на чинг-связи, как тогда, когда Санди болела. Но по мере приближения даты похорон что-то в ней сломалось. Она не могла - не хотела - вечно так жить. Путешествие за пределы Лиссабона сопряжено с риском, но она решила принять его - даже принять с распростертыми объятиями. Пусть Арахна делает с ней все, что пожелает, при условии, что никто другой не будет втянут в это.

Итак, она отправилась на Луну и присутствовала на похоронах, и хотя ее сердце было полно печали и угрызений совести из-за того, что она не поддерживала лучшего контакта с Джитендрой и ее матерью, она была рада присутствовать там лично. Джитендра также был очень рад, что она наконец-то посетила его, и достаточно мудр, чтобы не спрашивать, что побудило ее в последнюю минуту изменить свое мнение.

Похороны пришли и ушли, но Арахна так и не дала о себе знать. В последний полный рабочий день Чику, когда у нее наконец появилось немного свободного времени, она решила подвергнуть Арахну испытанию. Она взяла напрокат скафандр и вездеход и уехала их так далеко от цивилизации, как только смогла за отведенное время. Это было нелегко - найти уголок Луны, еще не окруженный городами и парками, но она сделала все возможное, чтобы намеренно поставить себя в уязвимое положение, пригласив Арахну вмешаться. - Тогда приди и забери меня, - сказала она небу. - Ты изобретательна. Я видела, на что ты способна - на Венере, в Африке. Либо покончи с этим сейчас, либо убирайся из моей жизни.

Она задавалась вопросом, как это могло произойти. Но учитывая, что Арахна была повсюду, ее часть пронизывала каждую сложную, взаимосвязанную систему, изобретенную человечеством, возможности были безграничны. Ее скафандр мог выйти из строя, как и его предположительно безотказные резервные системы. Какой-нибудь робот-грузовой беспилотник, летящий низко вокруг Луны в поисках гравитационной поддержки, может опуститься слишком близко к поверхности и уничтожить ее в беззвучной вспышке. Какая-нибудь воинственная, тупая горнодобывающая машина, веками погребенная под лунным грунтом, могла пробудиться к жизни и утащить ее вниз своими жующими лопастями. Ее ровер может проявить собственную волю и сбить ее.

Ничто из этого не могло произойти незамеченным, потому что повсюду были машинные глаза, усыпанные блестками. Но Арахна также контролировала каналы с этих массово распределенных устройств наблюдения, и смерть Чику легко могла остаться незарегистрированной, незапоминающейся.

Но ничего не произошло.

Она вернулась в шлюз на поверхности, чувствуя себя странно преданной, как какой-нибудь тысячелетний поклонник культа, раздавленный тем, что мир решил не кончаться. Когда шлюз был почти в поле зрения, она совершила нечто чрезвычайно опрометчивое, последний кислотный тест - она попыталась сломать пломбу на своем шлеме и освободить запирающий механизм. Если бы Арахна парила в воздухе, выжидая своего момента, это сделала бы одна простая команда. Но защита костюма оставалась нерушимой, и Чику не смогла покончить с собой.

- Я облегчила тебе задачу, - сказала она, как будто кто-то снаружи все еще слушал ее.