На стальном ветру

Они молча уставились на него, как будто им не хватало визуальной грамматики, чтобы интерпретировать узоры, попадающие им на глаза. Ничто в их коллективном опыте не могло подготовить их к тому, что они видели.

Что бы это ни было, оно находилось прямо над ними.

Чику подумала о погодных системах. Оно было круглым, как глаз бури, но слишком, слишком круглым, чтобы быть метеорологической системой. Это была четкая черная окружность, орбита тьмы, пробивающаяся сквозь пепел, которая казалась такой же широкой, как мир.

- Пятьдесят километров в поперечнике, - сказала Арахна, как будто разум Чику был открыт для чтения. - В десяти километрах над нами. Этот слой пепла находится намного выше, чем кажется.

- Расскажи нам, что мы видим, - попросил Травертин, - хотя, думаю, я могу довольно точно догадаться.

- Хранители, - сказала Чику, прежде чем Арахна успела что-либо ответить. - Или, во всяком случае, один из них. Это то, на что мы смотрим, не так ли - самая нижняя, узкая часть одной из этих штуковин, опускающаяся в атмосферу?

- Я говорила вам о своих опасениях по поводу их повышенной бдительности, - сказала Арахна, - но не ожидала такой степени вмешательства. Как ты и сказала, Чику, один из двадцати двух снизился со своей обычной высоты, сравнял скорость с поверхностью Крусибла и завис здесь. Основная его часть все еще находится в космосе: все, кроме последних ста километров его самой узкой части, остаются в вакууме, и только последние десять километров выступают из стратосферы - сотая часть Хранителя! Точность весьма впечатляющая, вы согласны?

- Чего он хочет? - спросила Намбозе.

- Нас, я полагаю, - сказала Чику. Они стояли нестройной группой, вытянув шеи и медленно поворачиваясь на каблуках. - Он знает, что мы здесь, в этом самом месте - или он следует за тобой, Арахна, и мы просто случайно оказались в одном и том же месте? Он вообще замечает нас, или мы теряемся в шуме, просто еще одна биология, на которую ему на самом деле наплевать?

- Он регистрирует все, - сказала Арахна. - И да, как я уже объясняла, это вызывает у меня особый и давний интерес. В конце концов, Хранители вызвали меня через космос. Они послали мне свое сообщение, и я ответила - одно машинно-субстратное сознание отвечает другому. Однако с тех пор, как я прибыла, - как я открыто признала, - прогресс был не совсем... быстрым.

- Значит, кто-то возбудил их любопытство, - сказал Травертин.

- Даже они не могли игнорировать недавние события. Налетающий снаряд вот-вот должен был ударить по Мандале. Моя защита не смогла его перехватить, и я опасалась худшего. Но ударный элемент исчез как раз перед тем, как коснулся атмосферы Крусибла.

- Исчез? - спросила Чику.

- Был всплеск энергии, который я отслеживала, но не увидела ничего, что напоминало бы оружие или энергетическое устройство. Однако была задействована какая-то реакция Хранителей - они решили, что с них хватит.

- Это заняло у них столько времени? - спросила Намбозе.

- У них есть своя точка зрения, а у нас - своя.

- Мы, - сказал доктор Эйзиба, и в его тоне послышалось веселье. - Как будто мы все в этом замешаны, Арахна, как будто у вас с нами больше общего, чем с этим!

- Я не буду отрицать, что между нами пропасть, доктор, но у нас также общая родословная - в конце концов, я продукт органических устремлений. Но между мной и Хранителями лежит океан странностей, огромный и, вполне возможно, непригодный для плавания. Я вздрагиваю при виде них. Я боюсь за себя - даже когда они говорят со мной.

Через мгновение Чику спросила: - Вы знаете, чего они хотят?

- Взглянуть поближе, - сказала Арахна.

Пока они разговаривали, черный круг сгустился по мере того, как все больше Хранителя погружалось в атмосферу Крусибла. Казалось, он очень точно центрируется над поляной. Облака пепла проталкивали пальцы и усики вокруг черного края этого инопланетного препятствия, подобно воде, текущей через перевернутую плотину. И не было абсолютно никакого шума, поняла Чику. Если титаническая энергия поддерживала Хранителя над землей, то расходовалась она беззвучно и, возможно, далеко за пределами атмосферы. Тишина на самом деле была худшей частью происходящего, решила Чику - в ней была какая-то дерзость, насмешка над шумными достижениями человечества.

- Что он сейчас делает? - спросила Намбозе.