На стальном ветру

Ее задумка оказалась верной. Валун с хрустом пробил нависающий выступ пола, превратив его в пыль. Чику наблюдала, как обломки дождем сыплются в шахту в полной беззвучности. Теперь отверстие было более или менее того же диаметра, что и ствол. Все, что ей нужно было сделать, это перелезть через край и начать карабкаться.

Чику подавила свои дурные предчувствия. Она опустилась на колени спиной к отверстию и начала опускать правую ногу в пустоту, сохраняя равновесие так, чтобы вес горба системы жизнеобеспечения ее костюма не опрокинул ее через край. Это не сработало. Почему она вообще думала, что так и будет? Если бы в обычной части "Занзибара" была такая шахта, как эта, там были бы перила или что-то, за что можно было бы ухватиться, чтобы облегчить переход в положение для лазания. Здесь ничего не было, только дыра в полу... и ничто не могло помешать ей погрузиться в это. Она могла сидеть, свесив ноги с края, и каким-то образом пытаться извиваться...

Чику заметила кое-что, что могло бы сработать. Это был отрезок трубы или лонжерона толщиной с ее запястье, один конец которого все еще торчал из обломков. Труба была около трех метров в длину, ее свободный конец резко обрывался, как будто его перерезали.

Это было безумие, и она знала это, но теперь ее действия имели свой собственный импульс. Она поднесла трубу и висящий на нем обломок к краю дыры, держа его, как для прыжков с шестом, и воткнула оборванный конец в кучу мусора. Он хрустнул, заклинился, затем схватился. Другому концу, на котором все еще висел обломок, она позволила опуститься между двумя большими валунами, где он закрепился на месте. Труба теперь проходила по касательной к краю отверстия, в полуметре от него и на полметра выше уровня пола. Чику пнула ее ногой, проверяя на прочность.

Она опустилась на колени между дырой и импровизированными перилами. Теперь она могла держаться обеими руками за эту перекладину. Она опустила правую ногу, пошарила ею ниже пола, пока та не нашла точку опоры. Доверившись перилам, она переместила свой центр тяжести над отверстием. Ее левая нога последовала вниз, найдя другую точку опоры. Перекладина сдвинулась, затем снова зафиксировалась.

Сердце Чику снова забилось.

Она освободила правую руку от перекладины и опускалась дальше, по футу за раз, пока ее правая рука не нащупала поручень, а лицо не оказалось почти на одном уровне с краем отверстия. Опоры для ног и рук казались надежными. Сделав глубокий вдох, она отпустила перекладину и полностью спустилась в шахту. Теперь ничего не оставалось, как продолжать спускаться.

Вскоре она нашла ритм. Спускаться в скафандре было намного легче, чем без него, так как усилитель создавал иллюзию легкости. Даже перчатки были усилены, так что ее пальцы никогда не начинали уставать. Конечно, эта иллюзия невесомой легкости была предательской. Она все еще могла упасть.

Чику приостановила спуск, чтобы перевести дыхание, и посмотрела вверх. Запрокинув голову так далеко, как только осмелилась, она увидела, что рваная дыра уменьшилась до молочного круга, ложной луны, мерцающей бледными огнями спасателей в Каппе. Чику не задумывалась о том, как далеко ей следует зайти, прежде чем повернуть назад.

Конечно, дальше этого. Она снова посмотрела на время. Ее запас сократился до десяти минут.

Она возобновила спуск и продолжала его до тех пор, пока не почувствовала, что шахта начинает изгибаться и выравниваться. Спуск стал легче, но она больше не могла видеть дыру наверху. Теперь не было молочного круга, только поглощающая чернота в обоих направлениях.

Чику остановилась, разрываясь между желанием продолжить или повернуть назад. Затем она сглотнула и продолжила.

Шахта выровнялась, и она встала - здесь было достаточно высоко, чтобы она могла стоять прямо. Опоры для рук и ног все еще присутствовали; возможно, они были установлены для облегчения передвижения в условиях невесомости до того, как голокорабль начал вращаться. Она с хрустом прошлась по остаткам каких-то обломков, сброшенных сверху и упавших в шахту, завернула за поворот и остановилась.

Она снова остановилась и вытащила карту Травертина из набедренного кармана. Потребовалось некоторое самообладание, чтобы пронести ее тайком под пристальным вниманием техников, которые помогали ей облачаться. Не то чтобы карта сама по себе была компрометирующей - она выглядела как что-то выполненное ребенком, - но у нее не было простого объяснения, почему она взяла ее с собой.

Травертин определил эту вероятную точку входа и указал, как шахта соединяется с подземной сетью, которую он уже начал исследовать. Недалеко впереди был перекресток, а чуть дальше - по мнению Чику, в пределах легкой пешей досягаемости - находился барьер, или помеха, которая преградила продвижение Травертина.