На старт, ведьмы!

Вернули Арсения Гаврииловича нам поздно вечером. Мы сидели на лавочке в какой-то аллейке и уже начали совещаться, подождать ли нам еще или уже идти спасать ангела силой, как увидели, что в нашу сторону бредет невысокий старичок и тащит на спине что-то длинное и белое. Дойдя до лавочки, на которой мы сидели, дедушка строго посмотрел на нас и поинтересовался:

— Ваш?

Мы опознали висящего у него на закорках Арсюшу и дружно закивали головами.

— Забирайте. — Он довольно легко сгрузил «тело» на соседнюю лавочку.

— Они меня пытали! — всхлипнул ангел.

— Это был силовой тренажер, — отмахнулся дед.

— Хотели, чтобы я шел, но никуда не пускали!

— Беговая дорожка, — последовало пояснение.

— Хотели отравить!

— Протеиновый коктейль…

— А потом утопить!

— Фитобочка… Девоньки, и кто ж додумался этого убогого в зал для профессиональных спортсменов засунуть? — с укором спросил нас старичок.

— Так было надо, — вздохнула я, чувствуя личную ответственность.

— А, ну раз надо… — развел руками тот. — Теперь будете стоны этого заморыша недели две слушать. Не годится он в спорт. Не его это.

Да что спорт это не для Арсюши, мы и так знали. Но другого плана у нас не было. Несмотря на судорожное подрагивание ангельского тела на скамейке и все его причитания, с заданием Арсений Гавриилович справился.

— Дедушка, а вы не из домовых будете? — поинтересовалась Анютка.

— Из домовых, — не стал отпираться дед. — А как опознали?

— Ведьмы они, — буркнула Катька.

— А вот и нет. Нету в них ведьминой крови, — ответил ей домовой. — Ни в одной. В тебе есть, но порченая. Не выйдет из тебя ведьмы.

— Из меня должна получиться фея! — в сердцах выкрикнула Катька, а Арсюша застонал еще громче.

— Тогда выкинь эти оборвыши. — Домовой указал на проволочные крылья. — Если суждено своим вырасти, так вырастут, когда время подойдет. А эту срамоту убери. Не будет своих крыльев, пока чужие носишь.

Девочка насупилась и демонстративно отвернулась.

— Дедушка, говорят, у тебя это было, — решила я брать быка за рога и вытащила из кармана брошь.

Даже в сгустившихся сумерках бриллианты вспыхнули, и янтарь как бы зажегся крошечными солнышками. Домовой ахнул и уставился на брошь.

— Ворованная вещь, — сухим голосом сказал он.

— Знаем, сами своровали, — отмахнулась Ольга. — Нам бы теперь ее хозяина найти, Елисея.

Домовой схватился за голову и присел на скамейку.

— Так умер Елисей-то, — странным голосом сказал он. — Века три назад умер.

— Но не упокоился, — сурово пояснила Анютка. — Так буянит, что вон Арсений Гавриилович стонет, бедолага.

Домовой уже с интересом посмотрел в сторону страдающего ангела.

— Елисей ему жить не дает? — не поверил он.

— По просьбе Елисея он разыскивает Татьяну. Ангел он, дедушка, неужели не разглядел?

— Ангел? — удивился домовой. — Ни разу их не встречал. Нуда, понятно, отчего ему так плохо. Не предусмотрен эфир этих созданий для силовых нагрузок. Но отойдет, не сломается.

— Водки хочу! — внезапно выдал «эфир».

— Ни за что! — категорично отказала ему Анька. — В прошлый раз ты связал брачными обетами Дмитрия-второго. Но, по-моему, он обычный аферист! Чем больше смотрю, тем меньше он мне нравится.

— Мне он вообще не нравится, — признался Арсюша. — Но ты так хотела замуж…

— Но не за первого же афериста! — принялась отчитывать его Анютка. — Я, может, по большой и светлой любви хочу, как Маринка!

— У Маринки нет любви! — незамедлительно открестилась я. — У Маринки…

— Мозжечок воспалился, — подсказала Ольга и получила от меня яблоком в лопатку.

— Дуры они, — повернула в нашу сторону голову Катька. — Им велено было Татьяну найти, а они почему-то решили искать Елисея. На небесах Елисей, его местоположение как раз и известно, да, дядя Арсений?

— Мы не следим за душами, — попытался пожать плечами он, но тут же закатил глаза от боли. — У каждой души свой путь, и…

— Он может также быть здесь, рядом с нами? — невежливо перебила его девочка.

— Может, — был вынужден признать ангел.

— Значит, не такие они дуры, — озадачилась Катька. — Дедушка, а что ты думаешь?

— Девоньки, а у вас какой интерес в этом деле? — вдруг с подозрением спросил домовой. — Ангелу я, может, и поверю, но вот вы… Украли эту брошь и теперь хотите вернуть ее мертвецу? Почему я вам не верю?

— Потому что, дедушка, мы и сами не знаем, на фига нам это надо, — призналась я. — Вроде как не хочется, чтобы наши фамильные призраки бродили по Петербургу. Тут своих вампиров с Востока хватает, пусть уж дед с бабкой упокоятся, и будет у нас в семье легенда о безумной любви.

— А ну-ка, погляди мне в глаза, девочка, — велел домовой и внезапно стал выше ростом.

Его глаза вспыхнули красными угольками, и одним махом он оказался как бы внутри меня. «Ну вот, мне только еще одного вампира не хватало, — подумала я, погружаясь в темноту, — теперь еще душевного».