На старт, ведьмы!

Кстати, что бы там про оборотней ни говорили, а Анютка доской приложила его все же сильно. Пусть он и самостоятельно доехал до нашего дома на машине, но сделал это на полчаса позже нас. Едва войдя в квартиру, кинулся к крану с холодной водой и, вытянув по-волчьи язык, принялся лакать воду прямо из-под крана. Еще и шерстью частично оброс, чем вызвал у Василия Петровича нервную икоту. Надо полагать, что в скором времени Аленин сосед будет искать себе коммуналку поспокойнее. Так что не такие уж оборотни и неуязвимые.

Впрочем, как и простые смертные. Пока Дмитрий-первый тащил меня на четвертый этаж уже ставшим для меня привычным способом — перекинув через плечо и головой вниз, — я разглядела, что Анютка нехило расцарапала ему руки. Глубокие царапины припухли и кровоточили. Но он не жаловался, видно, понимал, с кем связался. Усадив меня в кухне на стул, он стащил с блюдца на столе кусочек груши и, все так же не посмотрев на меня, ушел.

В общем, за этот вечер Анька показала себя настоящей бой-бабой, так что пусть Дмитрий-второй радуется, что Арсюша освободил его от брачного обета. И больше не скулит у нас в коридоре, пугая соседей. А то к нам уже прибегала соседка со второго этажа, услышав этот полувой-полускулеж. Она с перепугу подумала, что Алена завела у себя алабая, и решила выяснить все это сразу. Ну, чтобы знать, можно ли по парадной ходить как обычно или уже короткими перебежками. Успокоившись насчет собаки, соседка увидела сидящего на табуретке Дмитрия-второго, который держался за пострадавший затылок и смотрел на всех глазами побитой дворняги, и пробормотала: «Ну, мужик, в аду не лучше», — и ушла домой. Репутация Алены среди соседей полностью соответствовала ее сущности.

Уснули все почти в два часа ночи. И то девчонки дрыхли, я же ворочалась и никак не могла найти для тела такое положение, в котором не затекали ни руки, ни ноги и мысли бы разбежались, как тараканы от супертапки. Промучившись еще с полчаса, я сползла с раскладушки и пошла на кухню. Раз не могу уснуть, так хоть чаю попить. В коридоре невыносимо тянуло сквозняком по ногам, и я уже решила, что Дмитрий-второй, когда уходил, оставил дверь нараспашку открытой или, что еще хуже, вернулся. Типа мосты развели, и я не могу домой на метро уехать. С него, жулика, станется. Но тут же взгляд упал на открытую дверь в конце коридора. Понятно, черный ход. Только вот куда он ведет?

Ход вел прямиком на крышу. Там, прислонившись к одной из труб и завернувшись в плед, сидел Арсюша и мечтательно смотрел на небо.

— Проходи, — сказал он, даже не обернувшись в мою сторону. — Сегодня чудесная ночь, такую грех пропустить.

Я подошла к ангелу и взглянула на него. Сейчас страшненькое лицо жителя небес будто светилось изнутри, притягивая к себе взгляд.

— Садись. — Арсюша вытащил из-за спины плед и подал его мне. — Посиди и помечтай. Сегодня мечты сбываются.

Я закуталась в плед и уставилась на необозримую ширь питерских крыш. В голове было абсолютно пусто, ни одна мечта не желала сейчас посетить меня. А вот вид ночного города завораживал и успокаивал. Теплота светившихся разноцветных окон, за которыми в этот поздний час все равно кипела жизнь, ветерок с Финского залива и чуть слышные голоса загулявшихся людей создавали легкую и непринужденную картину питерской июньской ночи. И я даже не удивилась, когда рядом со мной уселась закутанная в одеяло Катька и протянула мне чашку с кофе.

Мы так и сидели, завороженно глядя на то ли угасающую ночь, то ли зарождающееся утро, пили кофе, и каждый думал о своем.

— Как здорово, если с этим рассветом у кого-нибудь начнется новая жизнь, — тихо сказала я.

— У кого? — улыбнулся Арсюша.

— Не знаю, — пожала плечами я.

— А ты выбери, и я исполню.

Я с удивлением посмотрела на него. Катька, казалось, нас совсем не замечала, словно прислушиваясь к чему-то.

— Мечты звенят, — вдруг сказала она. — Надо просто их услышать.

Я посильнее закуталась в плед и закрыла глаза. Да, огни города я теперь не видела, но звуки и запахи усилились многократно. Дзинь! Этот звук я услышала справа и даже повернулась по направлению к нему. Дзинь! Дзинь! Это было уже слева. Дзинь! Это раздалось уже снизу, и за этим перезвоном последовал беззаботный смех. Настолько искренний и легкий, что он взлетел в высоту крыш и рассыпался бисером в лучах восходящего солнца.

— Мне нравится этот смех, — не открывая глаз, сказала я. — Он совершенно искренен. Я не знаю, о чем мечтает эта девушка, но пусть у нее все получится.

— Я знаю! — воскликнула Катька. — И мне тоже она нравится.

— Ну, пусть сбудется! — велел ангел, прижимая одновременно меня и девочку к себе с двух сторон.

Мы сидели втроем обнявшись, допивали свой уже остывший кофе, а над горизонтом зарождался новый, не похожий ни на какой другой, день. Доброе утро, Питер!

ГЛАВА 13