На стороне мертвецов (СИ)

— Какой вы… какой… — Лидия сидела на корме, оправляя скомканную на спине тонкую ткань вышитой блузы и бросала на Митю одновременно кокетливые и недовольные взгляды. Митя невозмутимо греб, равнодушно глядя поверх ее головы. Он лишь надеялся, что по его лицу, невозмутимому лицу истинно светского человека, не видно, что в голове гудит, а в душе — поет. «Перва-а-ая кра-а-савица уезда-а-а! На полтора-а года-а старше-е! Своего добился-я Дмитрий — ничего на свет-е не-ет прекрасне-ей!»

— Лидия-я-я! — пронзительный, как трубы Иерихона, глас разнесся над плавнями. — Ли-ди-я!

Лидия и Митя переглянулись и мученически вздохнули:

— Ингвар! — и огляделись, словно отыскивая путь к бегству. Теперь стены камыша вокруг казались не убежищем, а ловушкой.

— Будь вы и вправду водным… — буркнула Лидия. — …мы могли бы уйти под водой. Как у господина Римского-Корсакова в «Садко и Царица Водяница»! Выбрались бы позади причала… А Ингвар пусть кричал бы… пока не лопнул! — с недостойной воспитанной барышни мстительностью закончила она.

— Вам в туфельки бы песок набился, сударыня.

— А вы бы взяли меня на руки. — кокетливо ответила Лидия.

Митя поглядел на нее хмуро:

— Дядина жена, кровная Дановна, ручьи приманивает и разливы удерживает, но даже она не может прогуливаться под Невой как по Невскому проспекту.

— О! Простите, я не знала… — Лидия смутилась.

— Чего именно? — Митя вздернул бровь.

— Что она… такая слабая. Как это называется… малокровная. — неловко улыбнулась Лидия.

Митя поглядел на нее возмущенно:

— Тетушка — одна из самых полнокровных водниц своего поколения! — и уж совсем мрачно буркнул. — А под Невой не гуляет, потому что у нее гардероб парижский, промочить боится.

Он просто ненавидел эти провинциальные представления о силах Кровной Знати! Губернские обыватели верят, что Кровные Внуки, потомки Чтимых Предков — неважно, Даны-Водной, Мокоши-Хозяйки, Стрибога-Ветра, Сварога-Кузнеца или кого другого — могут реки вспять поворачивать и ветры узлом завязывать! Только это ведь сказки! Сказки про Первую Кровь и Истинных Князей — детей Древних от смертных мужей или жен. Сын того же Садко, купца новгородского, и по речному дну ходить мог и воду из скалы вызвать, потому что Дана была ему матерью. Только было это больше тысячи лет назад. Все Кровные Роды называют себя Кровными Внуками своих Великих Предков, только вот Истинные Князья — это настоящие сыновья и настоящие внуки Древних. Уже с правнуков Сила Крови начинает выдыхаться, и приходится думать о правильных браках, и много еще о чем для ее сохранения. И чем старше род, тем больше усилий требуется, чтобы оставаться полнокровными. Так что нынче бал правила Молодая Кровь, потомки последних Истинных, ниспосланных Предками ради спасения от монгольского рабства. В армии, на флоте, при дворе и в гражданской службе Молодые Велесовичи, Огневичи, Макошичи вроде Толстых или Шеиных, теснили Старых. Всех, кроме самих предвечных государей Даждьбожичей, да Митиных родичей Белозерских. На их место претендентов не было, что и не удивительно. Даждьбог-Солнце лишь во времена былинные брал себе смертную жену. Да и о связи Древней Бабушки Белозерских с чепловеком осталась лишь сказка о белом шатре на покрытом мертвыми телами поле, где отчаянный безумец Иван любил прекрасную королевну Марью Моровну. И об их трех сыновьях.

Камыши остались позади, лодка вывернула из протоки и понеслась по открытой воде к пахнущему свежей доской причалу.

— Ждет. — тоскливо вздохнула Лидия. Митя оглянулся через плечо и… даже восторженно прищелкнул языком.

Ингвар стоял на причале, заложив руки за спину, высоко и гневно вздернув подбородок, а очи его пламенели укоризной так, что казалось, без всяких Кровных Сил, от одного лишь взгляда, лодка займется пламенем. Митя сложил весла, позволяя течению мягко подвести лодку к причалу, и выпрыгнул на пружинящие доски.

— Сударь, вы негодяй! — только что скульптурно-неподвижный Ингвар отмер, и гневно шагнул вперед.

— Да-да… — Митя рассеяно кивнул, набросил канат на причальную сваю, и схватился за борт, подтягивая лодку.

— Как вы могли? Как вы только посмели! — Ингвар яростно стиснул кулаки, щеки его окрасились горячечным румянцем.

Лидия приподнялась на скамье, протянула ручки… Митя наклонился… и легко подхватив ее обеими руками за талию, поставил на причал.

— А-ах! — восхищенно вздохнула Лидия, не торопясь убирать ладони с его плеч. На короткий, почти неуловимый миг ее гибкий стан прижался к нему, и приподнявшись на цыпочки, она шепнула:

— Если вы не найдете способа явиться на мой первый бал, как взрослый юноша… я отдам первую кадриль Алексею Лаппо-Данилевскому!

— Вы… — Митя даже задохнулся от такого коварства…

— Лидия!

Пронзительный вопль заставил отпустить ее талию и прикрыть ухо ладонью.

— Отпустите ее немедленно, вы, бесчестный человек! Я провожу вас домой, Лидия Родионовна, пока этот негодяй вас окончательно не скомпрометировал!

— Ингвар… — не оборачиваясь, вздохнул Митя. — Вы… бегите лучше.

— Я вас не боюсь!

— Да не меня…