На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

«Окончательное поселение деда в Городище обусловилось не единственно преклонными летами и общей усталостью от придворной петербургской жизни, но и причинами чисто материального характера, побудившими его заняться устройством личных дел, по имениям. Однажды, еще Государь Александр Павлович, в благословенной с ним беседе высказал дедусожаление, что вообще богатое русское дворянство совсем не содействует, за малыми исключениями, мануфактурной производительности страны. Вслед за этим Государю угодно было ему выразить свое желание, чтобы он в этом случае подал добрый пример и построил бы суконную фабрику, вблизи Петербурга. При этом Государь обещал заранее сбыт сукон для всей гвардии, Дед не замедлил исполнить желание Государя и купил большую площадь земли между Большой и Малой Охтой, в той местности, где и поныне существует Комаровский переулок, единственно уцелевший от всей этой затеи, принялся строить суконную фабрику. Огромных денег стоили машины, выписанные из Англии под руководством родоначальника известной нынешней фабрики Торнтона, разбогатевшего на этом предприятии, и первое время фабрика бойко работала, снабжая сукнами всю гвардию, расположенную в Петербурге и окрестностях. Сама по себе мысль Государя вполне основательна, а само предприятие являлось бы безусловно выгодным, но требовалось, чтобы во главе его стоял делец, ведущий все тонкости коммерческого дела, а этого-то и недостовало. Дед мой был человек прямой, в душе военный, весьма для своего времени образованный и говоривший свободно на нескольких европейских языках, но он не был человеком коммерческим, страдал излишнею доверчивостью и имел самое поверхностное понятие о ведении обширного торгового предприятия, требующего от лица, поставленного в его главе не только глубоких познаний, но в то же время и известной эластичности совести, необходимой особенно для ведения дела с казной. Назначенный личным доверием Государя стать во главе Корпуса внутренней стражи, с целью прекращения тех злоупотреблений, которые допускались его предшественниками, вроде известного генерала Тришатного¹⁴⁶, мой дед Евграф Федотович не мог считать достойным своего звания раздавать интенданству взятки, сопутствовавшие обыкновенно всякую казенную поставку. В этом мне самому пришлось убедиться при виде негодных сухарей и гнилой капусты, принимаемых интендантскими чиновниками и доставляемых нашим солдатам, героям Плевны и Шипки, во время Турецкой кампании 1877 – 78 гг.»