На сцене и за кулисами

Джим(грубо). А мне какое дело до вашей репетиции! Я делаю свое дело и вас не спрашиваю, как надо его делать.

^{Затем целых десять минут следует красноречивое словоизвержение Джима, пересыпаемое время от времени букетом сильных выражений, причем стук молотков не прекращается ни на минуту. Полное изнеможение режиссера, и остановка репетиции. Запас бранных слов Джима иссякает, и он умолкает.}

Жена антрепренера(когда репетиция возобновляется). Необходимо повторить последнюю сцену, не правда ли?

^{Два или три последних явления повторяются снова.}

Режиссер. Все мы втроем боремся около дверей. «Прочь, старик! Уходи, если дорога тебе жизнь!» Я отталкиваю вас. «Прочь от меня, а не то я тебя убью!» Это место надо хорошенько прорепетировать. «Кто смеет заграждать мне путь?» (Комику.) Вы должны входить под музыку. Не забудьте!

^{Комик выходит вперед. Аккорд скрипки.}

Режиссер. Ну, теперь надо бороться (режиссер и комик берут друг друга за плечи и трясут). В левом кармане у меня будет лежать записная книжка.

Комик. А, разбойник, ты успел скрыться. Это что? (поднимает воображаемую записную книжку). Вот счастье, этот документ для меня важнее тебя самого.

Режиссер. Конец первого действия. Томми, принеси-ка мне бутылку пива.

Глава VI Декорации и статисты

Эту пьесу репетировали пять раз.

— К чему так много репетиций? — возмущалась комическая старуха. — Сама пьеса не пройдет столько раз на сцене, сколько делают репетиций!

Узнав, что будет всего только пять репетиций, я страшно испугался, в особенности когда вспомнил любительские спектакли, в которых страшно любил принимать участие. Обыкновенно для самого коротенького фарса у нас полагалось делать, по крайней мере, тридцать простых репетиций и несколько генеральных при полной обстановке и в костюмах. Уже после я узнал, что среди заправских актеров, в настоящих театрах, это не принято, хотя и нельзя сказать, что такой порядок вещей не вредит делу. Я знаю, что в провинции, сплошь и рядом, ставятся на сцене трехактные комедии без всяких репетиций, причем большинство актеров не знают своих ролей. Всякая путаница или недоразумения разрешаются актерами шепотом тут же, на сцене, во время представления; в случае же слишком большой путаницы один или два актера выбегают за кулисы и заглядывают в книгу. Что касается суфлера, то он, в полном смысле слова, лезет из кожи вон, чтобы удержать актеров в пределах одного акта, не позволять выхватывать места из следующих актов и заставить героя объясниться в любви той девушке, какой надо по пьесе, а не другой, по его собственному желанию; но обыкновенно все его старания оказываются тщетными, так что он, сознавая свое полное бессилие и бесполезность, вылезает из будки и закуривает тут же на сцене трубку.

На четвертой репетиции у нас все актеры уже знали свои роли, и читать по тетрадкам было запрещено. Вследствие этого пьеса шла гладко, без всяких пропусков, как на первых репетициях, и оркестр (две скрипки, контрабас, корнет-а-пистон и барабан), казалось, был в полном составе. Последняя главная репетиция должна была идти при полной обстановке и в костюмах. Больше всех волновался Джим, ругался направо и налево и чувствовал себя совершенно в своей тарелке.

Тогда я впервые познакомился с нашим театральным художником-декоратором. Это был маленький, живой и веселый человечек, по смелым выдумкам и затеям не уступающий Марку Танлею. Казалось, для него не существует никаких трудностей или препятствий. Всякие, даже самые невозможные заказы исполнялись им с волшебной быстротой. Бывало так, что утром ему заказывали к вечернему представлению декорацию, изображающую приемную мирового судьи, а под руками находилась одна только декорация, изображающая простой деревенский трактир. Он нисколько не унывал, приказывал спускать эту декорацию, подмазывал здесь, подкрашивал там, делал две-три небольшие поправки, и декорация была готова. В полчаса он с успехом мог преобразовать сенокос — в кладбище или темницу — в роскошную спальню.