Читаем На сцяжыне жыцця (на белорусском языке) полностью

Сiгаючы цераз прыступкi, ён узнiмаўся па лесвiцы, мабыць, адразу забыўшыся пра свой жарт, а Фрузына адчула раптам, як хiснулася столь, скрывiлiся калоны - ёй стала млосна. Але жанчына стрымалася, прыхiнуўшыся да падаконнiка, i ўжо амаль не прыкмячала i не вiталася нi з кiм - нi з Iванам Кузьмiчом, якi нават не зiрнуў у яе бок, нi з Петрачэнкавым, якi сёння чамусьцi ўважлiва агледзеў яе халодным позiркам бялёсых вачэй, нi з Нонкай, якая падкрэслена ветлiва i са смяшынкай у вачах павiталася з ёю. Фрузыне было вельмi крыўдна i на сябе, i на людзей, i на ўвесь белы свет.

Увечары таго дня вярнуўся з камандзiроўкi Пархомаў.

Праз акно пад лесвiцай з вестыбюля яна адразу ўбачыла яго машыну, калi ён заварочваўся, каб заехаць у гараж, i яе сэрца зноў, як некалi, у час яго першага прыходу, нязладна забiлася ў грудзях. Яна памкнулася на панадворак, але спынiлася ля акна, пачакала трохi, пакуль ён уладкуецца з машынай, i пасля, з намаганнем перастаўляючы ногi, пайшла да варот.

Ён зняў акумулятар i анучкай выцiраў яго клемы, але, пачуўшы крокi, адразу ўстрывожана азiрнуўся. Вiдаць, нешта кепскае азначылася на яе твары, бо шафёр адразу ўстрапянуўся i выпрастаўся. Фрузына, прыкмецiўшы гэта, спрабавала няўдала ўсмiхнуцца i, павiтаўшыся, сказала:

- Ведаеш, мяне Петрачэнкаў выклiкаў. Лаяў... Пытаўся, цi праўда, што ты да мяне ходзiш?

- Што? - не зразумеў ён. - Што? А скуль ён ведае? На яго запыленым, змораным твары мiльганула трывога.

Фрузына патупiла вочы.

- Ну... А ты што? Што ты сказала?

- А што мне было казаць? Сказала, што прыходзiш...

- Дурнiца! - Пархомаў з прыкрасцю шпурнуў на зямлю анучу. Потым патаптаўся на месцы, узняў на яе раззлаваныя вочы. - Хiба так можна? Эх, ты!..

Яна ўраз зразумела, што ён не так, як чакала яна, паставiўся да гэтае справы, i ў жанчыны стала пуста i самотна ў душы. Страцiўшы надзею i сiлу, яна ледзьве дабрыла да свайго месца за перагародкай i ўжо не стрымлiвала роспачных слёз, што душылi яе. Побач рыпелi дзверы, хадзiлi людзi, нешта казалi, пыталiся, але яна не глядзела нi на кога, не адказвала, не слухала.

Наступiлi гаротныя днi.

Пархомаў болей да яе не прыходзiў, пазбягаў сустрэч, на працы яна часта бачыла ў акно, як прызвычаiўся ён да шафёрскай кампанii, сядзеў, курыў, размаўляў нароўнi з усiмi. Фрузыне было ад таго дужа балюча, яна па-ранейшаму iмкнулася да яго, нi ў чым не вiнiла, цяпер ужо яна папракала сама сябе, што адкрылася тады Петрачэнкаву, але фальшывiць, хлусiць, ашукваць яна не ўмела.

Ёй было вельмi пакутна ў адзiнокiя ночы ў сваiм пакойчыку - думаць, уздыхаць, успамiнаць нядаўнiя, поўныя хмельнага шчасця, днi. Часта яна зноў адчувала сябе вельмi адзiнокай, пагарджанай, ды ўжо куды мацней i нясцерпней, чым у ранейшыя разы.

I тады аказалася, што яна будзе мацi.

Спачатку Фрузына вельмi спалохалася ад тае навiны - яе ахапiў жах, калi яна прыгадала, як паставяцца да яе на рабоце, што скажуць суседзi. Ёй карцела некуды бегчы, неяк ратавацца ад той бяды, якая навiсла над ёю. Але на змену спалоху неўзабаве з'явiлася новая думка, што вельмi дзiвiла яе: у яе будзе дзiця - свая маленькая родная iстота, самая важная i самая дарагая ў жыццi. Яна прыпомнiла знаёмых суседскiх дзяцей, блiзнятак Драздовай, i неспадзявана яе ахапiла супярэчлiвая хвалюючая радасць. Яна ведала ўжо, што будзе шмат гора наперадзе, што Петрачэнкаў, бадай, не адступiцца са сваiмi нуднымi пропаведзямi, што будуць насмешкi i сорам, але ўсе гэтыя нягоды марнелi перад новай вялiкай радасцю мацярынства.

I Фрузына пакрысе супакоiлася, павесялела, яна пачала прыглядваць за сабой - у час паесцi, не заседжвацца начамi, у меру хадзiць. Са сваёй трохсотрублёвай зарплаты яна пачала ашчаджаць грошы - яны так патрэбны ёй будуць тады, як з'явiцца ён. Жанчына зноў, як калiсьцi ў шчаслiвую пару яе адносiн з Пархомавым, адчула сябе ладнай, здольнай, разумнай, такой, як i ўсе задаволеныя жыццём людзi. Пра свой новы стан яна не сказала нiкому, як мага глыбей тоячы свае надзеi. Яе цяпер вельмi цiкавiлi дзецi, i яна часта, iдучы дадому, спынялася дзе ў скверы i падоўгу пазiрала на малых карапузаў у калясках, на дарожках, на руках мацi.

Так iшоў час, i надышла пара, калi людзi пачалi прыкмячаць перамены ў яе аблiччы. Неяк у час зменкi Драздова ўважлiва, з падазронасцю паглядзела на яе закруглелы жывот i з заўсягдашняй грубаватай праматой, уласцiвай гэтай жанчыне, спытала:

- Што гэта ты растаўсцела? Цi не дзiцёнак? Фрузына сканфузiлася, затулiла далонямi жывот, але хiба можна было ўтаiць тое, што адбывалася ў ёй? I, зразумеўшы гэта, яна ўсмiхнулася са стрыманай шчырай радасцю ў вачах i паведамiла, як найвялiкшую сваю таямнiцу:

- Ага, дзiцёначак.

- Ах, каб ты правалiлася! - са знарочыстай злосцю загаманiла Драздова. Што ж гэта ты дапусцiла сябе, не ў час агледзелася? Трэба ж было раней, цяпер жа можна i нядорага... Ах, каб цябе!..

- Навошта? - зразумеўшы, пра што кажа жанчына, сказала яна. - Хай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Первые шаги
Первые шаги

После ядерной войны человечество было отброшено в темные века. Не желая возвращаться к былым опасностям, на просторах гиблого мира строит свой мир. Сталкиваясь с множество трудностей на своем пути (желающих вернуть былое могущество и технологии, орды мутантов) люди входят в золотой век. Но все это рушится когда наш мир сливается с другим. В него приходят иномерцы (расы населявшие другой мир). И снова бедствия окутывает человеческий род. Цепи рабства сковывает их. Действия книги происходят в средневековые времена. После великого сражения когда люди с помощью верных союзников (не все пришедшие из вне оказались врагами) сбрасывают рабские кандалы и вновь встают на ноги. Образовывая государства. Обе стороны поделившиеся на два союза уходят с тропы войны зализывая раны. Но мирное время не может продолжаться вечно. Повествования рассказывает о детях попавших в рабство, в момент когда кровопролитные стычки начинают возрождать былое противостояние. Бегство из плена, становление обоями ногами на земле. Взросление. И преследование одной единственной цели. Добиться мира. Опрокинуть врага и заставить исчезнуть страх перед ненавистными разорителями из каждого разума.

Александр Михайлович Буряк , Алексей Игоревич Рокин , Вельвич Максим , Денис Русс , Сергей Александрович Иномеров , Татьяна Кирилловна Назарова

Фантастика / Советская классическая проза / Научная Фантастика / Попаданцы / Постапокалипсис / Славянское фэнтези / Фэнтези
Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза