На стыке эпох

Дел было по горло, мы с ребятами пересеклись только к полудню. Я застал их дома, как раз было время обедать. История, что поведал мне Старый, привела меня в ярость:

— Вы там что, совсем охренели?! — ударил я кулаком по столу, когда он дошёл до самого интересного. — Как это отпустили?! Какие ещё послания?! Ты, блин, куда вообще смотрел?!

— Туда же, куда и все остальные! — вспылил Дед. — Ты сам его командиром назначил.

— Ты бы справился лучше?! — прошипел я Старому в лицо. Где-то в глубине души я понимал, что происходит что-то не то. Что я перегибаю и Старый может быть прав, но… мне так хотелось его придушить!..

— Где сейчас этот деятель? — прорычал я снова.

Лицо Деда переменилось. Глаза расширились, едва не вывалились наружу. Он тяжело задышал и замялся. Его взгляд лучился неподдельным страхом, но я уже так разошёлся, что мне на то было плевать:

— Я со столбом разговариваю?! — встряхнул я Деда, да так, что он едва устоял.

— Ник, твои глаза… — Робко пробормотал Старый, но закончить я ему не дал.

— Где Борис?.. я тебя спрашиваю!.. — Вновь прошипел я, схватил Деда за грудки и приподнял его над землёй.

— Андрей, ты что творишь?! — точно гром ясным днём, прозвучал голос Рыжего. Меня будто ушатом холодной воды окатило. Так и застыл я на пару мгновений, пока встрепенулся и поставил Старого на ноги:

— Ну, пойдем, посмотрим, кого вы там притащили!

Не оглядываясь на ребят, я вышел из дома и зашагал к сараю с пленными. Курсанты потянулись за мной. На улице было не протолкнуться. Воздух пропах смолой и рубленой древесиной. Мерный лязг молотов и топоров приглушил разговоры. Общинники работали дружно. У пустыря собралась гора брёвен, их распускали на доски. В кузнице звенел молот, ковал гвозди и скобы под брусья. Уже на подходе к темнице я не сдержался, и новая порция гнева выплеснулась наружу:

— И куда подевались эти бездельники? — грозно выкрикнул я Нууру, что притаился на лавке у соседнего дома. Новый староста даже не понял, что я имею в виду пару стражников, которых на месте не оказалось.

— Но, вы же сами… эм… — Что-то невнятно протянул Нуур, знатно подкидывая дровишек в искромётный пожар, бушующий в моём разуме.

— Что мы сами?! — злобно кричал я в ответ.— Где они, я тебя спрашиваю?!

Нуур побледнел, едва не рухнул под лавку. Он попытался что-то проблеять, но говорить с перепугу не смог.

— Ник, ты чего так орёшь? Нуур тут причём? Он, что ли?.. — за спиной послышался голос Шевы. Я тут же развернулся к нему. Под грозным взглядом Шева слегка стушевался, но глаза не отвёл.

— Что-то ещё? — прорычал ему я.

— Да нет, я просто…

— Просто было вчера, а теперь у нас всё сложно, переговорщики хреновы!

Шева ничего не ответил. Я хотел рыкнуть что-то ещё, но вдруг передо мной плюхнулись на колени двое общинников, что сторожили сарай:

— Господин, прости нас, — испуганно зачастил первый.

— Мы отошли ненадолго, ты ведь сам приказал отправить пленников к лесорубам, — добавил второй.

— Что?! — взревел я. — Кто приказал…

— Их два крама назад забрал сир Борис.

— Мы подумали, что пустой сарай можно не сторожить, и…

— Сир Борис, значит! — сжимая кулаки до хруста в костяшках, прошипел я. На крики начали оглядываться работающие вокруг люди. Среди них был и Борис. Наёмник спокойно подошёл к нам и смерил меня равнодушным взглядом. На его лице сияла та самая самодовольная улыбка, которая меня часто бесила.

— Чего раскричались? — как ни в чём не бывало, протянул Борис.

— Ты зачем это сделал?! — сдерживая гнев из последних сил, прошипел я.

— О чём ты?

— Дурачком не прикидывайся? Где пленники?

— Отрабатывают кусок хлеба на ужин. Они под присмотром, не волнуйся. Глупо иметь столько рабочих рук и не озадачить их делом.

— А как насчёт твоего посыльного? Ты что о себе возомнил?

— Видно, не больше чем ты! — оскалился снова Борис.

Это была последняя капля. Дальше мой мозг отключился. Я взревел и набросился на Бориса с кулаками. Наёмник легко увернулся, сделал коротенький шаг в сторону, и я пролетел мимо. Борис оказался у меня за спиной. Я развернулся. Неудача взбесила меня ещё больше. Теперь я атаковал Бориса ногами: бил, бил, нападал, но рассекал только воздух. Борис не стоял, в безумном танце мы перемахнули пустырь. Наёмник легко уходил от всех выпадов, пока ему не наскучило. Последний удар он принял на блок, и сильно в том просчитался.

Борис позабыл о великой силе, которую пришельцам подарил новый мир. Мой удар вышел мощным. Наёмник не устоял, его отбросило метров на семь. Борис смог сгруппироваться, ловко приземлился, но лицо его всё же прошила болезная гримаса. Вот тогда-то я его уже разозлил.