На судьбу я не в обиде...

Значительный количественный рост газет (районные, политотдельские, фабрично-заводские) в 1930-х годах вызвал огромный спрос на журналистов. В ноябре 1930 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О кадрах газетных работников», в котором указывалось: «Слушатели и аспиранты КИЖ, ЛИЯ Комакадемии, редакторских отделений курсов марксизма, Высшей школы профдвижения, комвузов должны не менее 1/3 своего времени работать в порядке производственной практики в газете»[21].

В связи с возросшей потребностью в журналистских кадрах в 1930 г. Отдел печати ЦК ВКП(б) решает довести прием студентов в московский ГИЖ до 300 человек (такого количества студентов никогда ранее здесь не было). Такая потребность в журналистских кадрах вызвала и необходимость создания новых журналистских институтов. К началу второй половины 30-х годов кадры для печати готовили, кроме московского и ленинградского, еще пять институтов: Всеукраинский КИЖ в Харькове, в Минске (созданы в 1932 г.), в Алма-Ате (1934), в Свердловске и Куйбышеве (1936).

Были еще учебные заведения, в которых можно было получить журналистское образование: Высшая школа профобразования ВЦСПС, редакторское отделение на курсах марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б). В 1930 г. на этом отделении к занятиям приступило 78 слушателей. В следующем году их число предполагалось увеличить до 110[22]. Существовало также газетно-редакторское отделение в Институте красной профессуры литературы и языка (ИКПЛИЯ).

Журналистов самого высокого ранга – руководящих должностей в центральных, республиканских, областных и краевых изданиях готовили в Комакадемии. Чтобы учащиеся наиболее полно знакомились со спецификой своей будущей работы, лекторами приглашались редакторы ведущих партийных изданий. Слушатели обстоятельно знакомились с историей большевизма, спецификой партийно-государственного строительства, экономикой, включались в работу по составлению сборников «Ленин о печати», «Сталин о печати», «Решения ВКП(б) о печати».

Все большее развитие получало заочное образование журналистов. Только в московском КИЖе в 1930 г. насчитывалось около 2000 студентов. В 1934 г. на заочное отделение ленинградского института предстояло принять 300 новых студентов. Заочное обучение велось так-же во Всеукраинском КИЖе, на редакторском отделении центральных курсов марксизма-ленинизма[23].

Распространена была и такая форма обучения, как одногодичные курсы. Они существовали при редакциях «Ленинградской правды», «Горьковской коммуны», «Бакинского рабочего», «Социалистического Донбасса» и других газет.

В 1938 г. Московский Коммунистический институт им. «Правды» закрыли. Остальные институты журналистики продолжали работать. В 1940 г. они переводятся на четырехлетний срок обучения, что сближает их с университетами. В 1940 г. только дневные отделения институтов журналистики выдали 400 дипломов своим выпускникам[24].

В 1939 г. журналистов начали готовить в Высшей партийной школе (ВПШ) при ЦК ВКП(б), предшественником которой был Коммунистический университет им. ЯМ. Свердлова (курсы агитаторов-инструкторов при ВЦИК, созданные в июне 1918 г.). На отделении журналистики обучались руководящие работники печати.

Ведущим научным центром страны в области издательского дела, полиграфии и книжной торговли был Московский полиграфический институт, основанный в 1930 г. на базе Высшего художественно-технического института (ВХУТЕИНа). В июле 1952 г. студенты редакторской специальности были переведены в МГУ в связи с созданием там факультета журналистики.

Особенно важно, что в 1938 г. закрыли не только московский КИЖ, но и Коммунистический университет им. ЯМ. Свердлова, и Институт красной профессуры, сыгравшие немалую роль в подготовке журналистов высшей квалификации. Имеется немало научных исследований, авторы которых пытались найти истинные причины закрытия столь важных учебных заведений. Однако до сего времени выдвигаемые по этому поводу в научных исследованиях объяснения не представляются удовлетворительными. Все они сводятся к тому, что к началу 1938 г. открылось слишком много учреждений подобного типа. Вот что пишет, например, в связи с закрытием Института красной профессуры В.Д. Соловей: «В контексте сложившейся к середине 30-х годов исторической ситуации заметный параллелизм в функциях между ИКП и вновь созданными партийными учебными заведениями – Высшей школой пропагандистов при ЦК ВКП(б) (1935 г.) и Высшей школой партийных организаторов при ЦК ВКП(б) (1936 г.), глубокое противоречие между задачами Института и содержанием учебного процесса в нем свидетельствовали, на наш взгляд, о том, что ИКП выполнил стоявшие перед ним задачи и одновременно исчерпал себя как учебное заведение переходного типа»[25].