На суше и на море - 1960

«А вот так, на амурной почве: девушка у него на материке осталась… Клялась, божилась: «Ждать буду, кроме тебя, и видеть никого не желаю…» «Не желаю!» А на той неделе с «Ломоносовым» отказ прислала».

Кирьянов мой вовсе помрачнел: «Насильно мил не будешь».

«Золотые слова! — отвечаю, — Вот и я другу твержу: «Вместо, — говорю, — того чтобы сердце свое терзать, ты бы лучше хорошим ветерком мозги проветрил, делом бы каким-нибудь занялся, беседу бы с комсомольцами, к примеру, провел насчет своего боевого опыта. За делом и тоску унесет. Дружок мой, — поясняю Кирьянову, — вроде тебя, с образованием».

Опять молчит Алексей. Я, наверное, трубок пять выкурил. Спугнуть парня штука нехитрая, с бескозыркой в раковину спрячется и не вытащить. С какого же фланга к нему заход сделать? Вспомнил вдруг, что он утром купался за базой, с отпрядыша нырял, говорю: «Как это ты рискнул — вода-то ведь ледянущая?»

«Мы, — отвечает, — в Ярцеве в Вопи, речка там у нас такая, круглый год купались».

На этом наш разговор и закончился. А назавтра после обеда заглянул я в библиотеку, спрашиваю: «Был у вас младший комендор Кирьянов с «Вихря»?» «Был». «Какие книжки взял?» «Справочник разведчика» и «Геометрию». Ну, думаю, диагноз поставлен правильно».

Боцман набил новую трубку, раскурил ее, пустил кольцо дыма, которое вмиг разорвал ветер.

— И какое же «лекарство» вы прописали Кирьянову? — спросил я.

— На соленой океанской водичке, — по-прежнему добродушно усмехнулся Доронин, — В тот год, как и положено, в конце мая началась на наших Курилах пора бусов и туманов. Вы, извиняюсь, не читали лоции Тихого океана и Охотского моря? Там все точно расписано: нет на земле другого места, где висят такие туманы, как над Средними Курилами. Неделями висят. Из-за тумана у нас все и приключилось.

Доронин в сердцах махнул рукой:

— Алешка Кирьянов тут ни при чем… Мы с капитаном третьего ранга Баулиным осечку дали… Словом, — повторил боцман любимое словечко командира, — вернулись мы из дозора на базу в одно майское утро — глаз не поднять, хоть сквозь землю провались… Что тут пограничнику сказать? Кивать на туман? На сулои — водовороты в этом самом, в чертовом Малом проливе?.. Видите, как там закручивает?.. Факт есть факт — «Хризантема» из-под самого нашего носа ушла, вильнула кормой в каком-нибудь кабельтове[5].

Доронин даже сплюнул с досады:

— Туманище туманищем, а я эту хищницу шхуну все равно узнал по рангоуту. Говорю капитану третьего ранга: «Это, мол, та самая двухмачтовая «Хризантема», что прошлой осенью удрала от нас на траверзе мыса Туманов» (горбушу она тогда в наших водах ловила). «Не доказано», — отрезал командир. Разве ему от моей догадки легче: не пойман — не вор!.. А когда капитан третьего ранга показал мне рапорт, что на имя командира базы заготовил, так лицом серый стал… Тут, извините, не только посереешь, в вяленую камбалу обернешься… Я этот рапорт вовек не забуду: «В полутора милях от выхода из Малого пролива в Охотском море во внезапно опустившемся сплошном тумане СК[6] «Вихрь» попал в сильный водоворот и отклонился от курса на зюйд-зюйд-ост к острову Безымянный. Во избежание столкновения с рифами и отпрядышами был принужден повернуть на норд-норд-ост…»

Доронин резким хлопком вышиб из трубки пепел.

— «Хризантема» не дура — ждать нас не стала… А между прочим, когда она кормой вильнула в тумане, наш рулевой Игнат Атласов приметил: вроде бы что-то выбросила за борт, чертовка. Может быть, Игнату просто померещилось, а я из-за его видения покоя лишился, никак не мог дождаться, пока туман развеет. Чуть развиднелось — кинулся на этот самый мыс, а потом на той же скорости на «Вихрь». Стучусь в каюту к капитану третьего ранга. «Войдите!» — откликается. Вхожу. «Разрешите обратиться?», а глазом примечаю: не отдыхал командир — койка не разобрана, и домой не ходил. На столике карта Курил разложена — промашку, значит, обмозговывает… Глянул на меня товарищ Баулин недовольно так: «Что у вас, боцман?»

«Разрешите, — говорю, — мне сегодня заняться с младшим комендором Кирьяновым в отдельности».

«Как это в отдельности?»

«Новое лекарство хочу на Кирьянове испытать: микстуру от хандры. Вреда не причинит, а польза может получиться двойная. Разрешите сходить с ним сегодня в Малый пролив».

Капитан третьего ранга аж вскипел: «Вы, что, боцман, шутки вздумали играть? Мы же только что из Малого пролива!»

А я знай свое: «Мы, — говорю, — ходили на «Вихре», а я хочу прокатить Кирьянова с ветерком на тузике»[7].

«На тузике в Малый пролив? Да еще с Кирьяновым? Ничего себе микстура! Верная же гибель!»

«Никак нет, — говорю, — товарищ капитан третьего ранга! Мне гибнуть самому не сподручно, я еще свадьбу не играл…»

«Зачем же, — спрашивает, — вам понадобилось именно в Малый пролив?»

«На острове Безымянном на отмели обнаружен неизвестный анкерок»[8].

«Кем? Когда?»

«Так что лично мной, — докладываю, — десять минут назад».

Капитан третьего ранга тут и вовсе заштормил:

«Микстура!.. Кирьянов!.. С анкерка и надо было начинать!..»

Поднялись мы быстренько на мыс, показываю: