На суше и на море - 1961

Однажды утром в маленькой гостинице поселка строителей четвертого гидроузла на 284-м километре трассы при свете поминутно мигавшей лампочки я читал докладную записку о канале, подписанную Владимиром Ивановичем Курылевым, главным инженером треста «Туркменгидрострой», опытным ирригатором, поседевшим в боях с пустыней. А пустыня в тот вечер как раз показывала свой характер. Бушевал ветер. И не просто ветер, а настоящий ураган! Стены нашего фанерного домика скрипели и дрожали, и казалось, он вот-вот сорвется с места, как в шторм срывается с ненадежного якоря судно. Песок просачивался всюду, он противно хрустел на зубах, попадал в уши. Мои соседи, прежде чем улечься спать, долго ворчали, вытряхивая простыни, одеяла и наволочки.

Но я ни на что не обращал внимания, даже не заметил, когда утихла буря.

Докладная записка была написана сухим техническим языком, не признающим никаких проявлений чувств. Всего пятнадцать страниц текста, отпечатанного на машинке, но как много скрывалось за этими ровными строчками!

Курылев писал:

«Каракумский канал, сооружаемый в настоящее время в Туркменской ССР, позволит перебросить через юго-восточные Каракумы воды самой крупной в Средней Азии реки Аму-Дарьи в маловодные бассейны рек Мургаба и Теджена.

В истории мировой ирригации еще не было примера строительства такого крупного сооружения в условиях песчаной пустыни. Каракумский канал берет свое начало на левом берегу Аму-Дарьи, у селения Бассага, против станции Мукры Ашхабадской железной дороги. Первые 34 километра канал проходит по пойме Аму-Дарьи, используя русло существующего Бассага-Керкинского канала, расширенного для этой цели и частично спрямленного.

На 31-м километре канал почти под прямым углом сворачивает строго на запад и на 50-м километре вступает в Келифский Узбой, представляющий собой отдельные понижения, разделенные песчаными грядами — пересыпками. Для поддержания командных горизонтов этот участок канала обваловывается, и образуется цепь озер, местами достигающих ширины до четырех километров. Этот водоем, объемом 320 миллионов кубических метров, предназначен для аккумуляции наносов в головных отстойниках. Из озер в канал вода поступает полностью осветленная.

На 105-м километре канал отходит от озер и, следуя далее на запад, пересекает песчано-глинистую равнину (Обручевскую степь) с вертикальной разницей в отметках до четырех метров.

Со 180-го километра канал вступает в зону бугристых песков с характерным ямным рельефом и с разницей в отметках от 5 до 15 метров.

С 234-го километра бугристые пески переходят в грядовые с явно выраженными цепями параллельных между собой гряд и разностью вертикальных отметок до 25 метров.

С 302-го километра канал пролегает по землям Мургабского оазиса и на 391-м километре соединяется с руслом реки Мургаб. На 409-м километре, у существующей плотины Эгры-Гузер, заканчивается трасса первой очереди Каракумского канала».

«Строительной площадкой» для коллектива треста Туркменгидрострой была суровая пустыня. Механизаторы передвинули целую гору песка — около ста миллионов кубометров. Это превышает объем земляных работ на Беломоро-Балтийском и Большом Ферганском каналах, вместе взятых.

Наступали на Каракумы сразу с двух сторон. Часть строителей вела за собой воду от берегов Аму-Дарьи. Другие прокладывали сухое русло от Мургаба. Это позволило значительно сократить сроки строительства.

Во время разворота земляных работ здесь было сосредоточено до двухсот землеройных механизмов: бульдозеров, скреперов, грейдеров, более шестидесяти землесосов, сотни автомашин.

Пустыня сопротивлялась отчаянно. Она палила строителей раскаленным зноем, она громоздила на пути аму-дарьинской воды высоченные барханы «с разностью вертикальных отметок до 25 метров» (а это высота пятиэтажного дома!). Она пыталась засыпать песком уже проложенное русло.

Но вода шла все дальше и дальше, в самое сердце юго-восточных Каракумов. И номер каждого километра на трассе звучал для строителей, как звучит для солдата название взятого с боя населенного пункта. Канал строился, вода шла!

И в тот момент, когда я сидел в маленьком домике на 284-м километре, вода уже миновала самую трудную часть своего пути — пески и вышла на 302-й километр, возле станции Захмет, в зону культурных земель. Об этом мне взволнованно сообщил дежурный по тресту, когда я вечером звонил в Мары.

А утром я видел, как она надвигается — шоколадного цвета аму-дарьинская вода! Сперва набухал, становился рыжим светло-серый песок. Потом появлялось несколько язычков, как бы ощупывающих дальнейший путь. После такой разведки устремлялся вперед поток. Вода металась от берега к берегу и становилась все мутнее. Она уносила с собой поднятый со дна грунт.

И так — метр за метром, километр за километром. Когда стемнело, мне еще раз захотелось посмотреть на воду. Возле порога ноги сразу утонули в песке. Здесь, как и на Севере, двери открываются внутрь, иначе можно не выбраться из дому.