На суше и на море - 1964

15 октября 1524 года Кортес сообщал в своем письме королю Испании Карлу V: «Нам стало известно об острове, на котором живут только женщины без мужчин и который находится в десяти днях от Колима. Много людей из этой провинции побывали там и видели их. Мне сообщали также, что остров богат жемчугом и золотом».

Последние слова письма делают понятной причину необычайного интереса конкистадоров к легендарному царству женщин. Неуловимое царство амазонок превратилось в своего рода Эльдорадо. Поиски его составили целую главу в истории завоевания Америки. Слухи о том, что амазонки найдены, приводили в смятение испанские гарнизоны. Отчаянные головорезы захватывали корабли и плыли на юг или на север, шли пешком, месяцами пробивались сквозь зеленую стену джунглей. Каждый хотел быть среди первых, кто войдет в страну несметных богатств и прекрасных женщин. Подобно миражу в пустыне, призрачные амазонки то появляются перед глазами искателей сокровищ, то вдруг бесследно исчезают.

В документах и письмах той эпохи сохранились многочисленные сообщения о подобных экспедициях. Четыреста с лишним лет назад, 26 июня 1530 г., был подписан королевский патент на присвоение герба с оружием некоему Иерониму Лопесу. Там среди прочих подвигов доблестного идальго мы находим упоминание об участии его в походе к побережью Южного океана «на поиски амазонок».

Руководитель одной из таких экспедиций, соперник и смертельный враг Кортеса, Нунья де Гусман с несколько преждевременным торжеством торопился уведомить Карла V в том, что он опередил всех и находится на расстоянии десяти дней от страны амазонок. «Говорят, — писал он, — что они богаты. Жители той страны считают их богинями. Они более белы, чем другие женщины, и вооружены стрелами и щитами».

Мы уже говорили о путешествии Орельяны. Множество отрядов конкистадоров устремилось по его следам. Одни из них не вернулись. Другие возвратились с полпути, потеряв большую часть людей от тропических болезней, голода и нападений индейцев.

Правда, в семидесятых годах прошлого века одному путешественнику удалось, казалось, найти общину амазонок. Однако ему тут же пришлось разочароваться. Речь идет о французском враче Жюле Крево. На реке Перу (бассейн Амазонки) он действительно нашел одну деревню, в которой жили только женщины. Их возглавляла некая искушенная в жизни матрона. Загадка этих «амазонок» разрешалась просто. Они оказались женами, отвергнутыми своими мужьями. По распространенному там обычаю, все жены, которых постигала подобная участь, селились в этой деревне. «Я утратил, — заключил Крево, — мои последние иллюзии насчет легенды о прекрасных амазонках».

Крево был не единственным, кто пережил разочарование. К такому же поспешному выводу пришел и ученый-натуралист Альфред Уоллес. В 1848 году он совершил путешествие по доступным районам Амазонки и, не найдя там женщин-воительниц, пришел к выводу, что амазонок вообще нет и что их не существовало никогда ранее.

С тех пор прошло более ста лет. За это время собран обширнейший научный материал. Теперь установлено, что матриархат был всеобщим явлением. С ним связано и повсеместное распространение воспоминаний об амазонках. Но, оказывается, пробираясь по узкой тропе преданий, традиций, сообщений путешественников и этнографов, можно искать легендарный «народ женщин» не только в прошлом.

Мир без мужчин

Своеобразные островки женского царства сохранились еще в различных местах Африки, Азии и, возможно, Америки. Об одном из таких районов в Малайе, где всем распоряжаются женщины, а мужчины являются существами забитыми и беспомощными, рассказывает итальянская журналистка Ориана Фаллачи.

«…В этом племени единственные владельцы земли — женщины… землю наследуют только дочки, а не сыновья… мужья селятся не вместе с женами, а вдали от них, у родителей, а к женам прибывают лишь по их требованию.

…Мы остановились перед большим садом, среди которого покоилось на сваях обширное строение… Из-за деревьев вышло несколько женщин, все маленького роста, худощавые, с лоснящейся бронзовой кожей. Вели они себя несмело. Исключение составляла старуха, которая оказалась девяностолетней родоначальницей.

После короткой беседы с моим проводником „вождь“ пригласила нас в дом. Тут я увидела старый граммофон с огромной трубой. Рядом с ним стояла вполне современная швейная машина.

— Это приданое моего мужа, — объяснила одна из женщин по имени Ямиля.

— А где он сейчас?

— Живет у своей матери. Я отослала его: он не любит работать, не хотел даже помогать в сборе каучука, не умеет ни насекать деревья, ни готовить обед. Не хочу содержать трутня.

Здесь не было ни одного взрослого мужчины. Единственное свидетельство их существования — дети.

— И мужчины никогда сюда не возвращаются? — задаю нескромный вопрос.

— Отчего же, приходят раз в неделю, в месяц, когда нам нужно их общество. А так они только мешают.