На суше и на море - 1964

Директор. А, черт побери! Эморданы, хорошенькое дельце! (Нажимает кнопку. Надпись «СЕКТОР VI» гаснет, зато загораются слова: «СЕКТОР XV» и «СЕКТОР XXV». Директор лихорадочно нажимает бесчисленные кнопки, одновременно крича в микрофон.) Алло! Секция двойников?! Прошу немедленно затоплять сверху донизу! Да!

Надписи гаснут.

Директор. Эморданы в это время года — редкость. К счастью, у нас еще было несколько сотен гриташков… Да… Вы простите… Нас все время перебивают… Как там у вас с выхвостками? Тяжеловато? Догадываюсь. Это сущее бедствие! У меня на складе есть новейшие четвертолеты, с помощью которых вы раз и навсегда избавитесь от всех выхвостков. Вот модель… (Подает четвертолет, взятый из шкафа.)

Тарантога. Но простите…

Директор. Ничего, ничего. Не стоит благодарности. Межпланетная солидарность — прежде всего. Как там у вас эмнегезы? Филуют? А часто?

Тарантога. Собственно…

Появляется надпись: «КРАЛОФИКЦИЯ». Директор бросается к кнопкам.

Директор. Один момент… (Кричит в микрофон.) Внимание! Тревога первой степени! Запустить все ламиглатницы!

Тарантога. Что бы у него попросить? Может, средство от облысения?

Хыбек. Пан профессор, что-нибудь для долголетия!

Тарантога. О, действительно!

Директор. Я вас слушаю…

Тарантога. А… может быть, какое-нибудь средство для продления жизни?

Директор (достает из ящика банку, полную больших пилюль). Извольте. Средство абсолютно безотказное в действии.

На таблице надпись: «СУПЕРКРАЛОФИКЦИЯ».

Директор. Одну минуту, господа… (В микрофон.) Тревога второй степени! Секция охлаждения! Немедленно дайте мне эту секцию! Что? Алло! Замораживайте всех ученых! Как? Нет, не штуками, целыми отделами! Гуманистов в последнюю очередь! Последними, говорю! Быстро! (Слышен отдаленный гул.)

Тарантога. Простите, что-нибудь случилось?

Директор. Да нет, ничего особенного. Просто средство предосторожности, кралофикция всегда начинает с ученых, так что мы на всякий случай упаковываем их в наши подземные холодильники. О чем мы с вами говорили? Ах да. О средстве для долголетия? Этот препарат, так называемая двувечность долголетия, как вы видите, совершенно безопасен, принимать следует три раза в день в течение двух недель… Простите…

В комнату влетает Ученый 1, за ним Ученый 2 с атомным излучателем.

Ученый 1. Господин директор! Господин директор!!

Ученый 2. Директор тебе не поможет, стервец!

Ученый 1. Не убивай меня! Я этого не переношу!!

Ученый 2 стреляет, Ученый 1 падает.

Директор. Фу, что за бесцеремонность! И вы, доктор, не могли сделать этого у себя? Неужели вы не видите — у меня гости! Так надымили…

Ученый 1 лежа достает из кармана излучатель и в агонии стреляет. Ученый 2 тоже падает.

Директор. Нет, настоящий скандал! Простите, ради бога… (Вытаскивает за кулисы обоих мертвецов.) Простите мне эту неприятную сцену…

Тарантога. Но это ужасно! Они — мертвы?

Директор. В данный момент да. Но ведь у нас есть атомные схемы ученых, так что мы их воскресим. Другое дело, что они устраивают такие сцены по нескольку раз на неделе.

Тарантога. Не может быть!

Директор. Темперамент ученых! В высокоразвитой цивилизации научные споры зачастую кончаются на атомном уровне. Так, что я говорил? Да. Значит, средство для продления жизни…

Слышен гром.

Директор. Не обращайте внимания, мы переживаем довольно трудный период, кажется… Ох!

Надпись: «БАЛБОЛИЗ».

Директор (в микрофон). Алло! Восьмая секция! Восьмерка! Дайте немедленно, алло! Почему ничего не слышно?

Надпись: «КАКАЯ ОЧЕРЕДНОСТЬ ВЗРЫВОВ?»

Директор (в микрофон). Взрывайте все, что удастся. В любой последовательности, только быстрее! Давайте! Не тяните! (Грохот.) Ну наконец-то у нас будет минута покоя. (Звонок.) Алло? Алло! Отогревать поочередно. Всех, конечно всех. Что? Лифты остановились? Тогда оставьте гуманистов под конец, не горит! Дорогие господа, это средство, которое вы видите, позволяет многократно продлить жизнь…

На таблице надпись: «БЫГОНИ».

Директор. Простите, пожалуйста, вы можете одолжить мне средство, которое я только что подарил?

Тарантога (подавая). Ну конечно…

Директор. Благодарю.