НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

Все стало ясным и понятным. Шайка авантюристов или темных дельцов занималась добычей алмазов, беспощадно эксплуатируя индейцев. Рыжебородый Пау и прочие «белые индейцы» были обыкновенными надсмотрщиками над настоящими, не фальшивыми индейцами. Они работали где-то поодаль от деревни, почему я и не видел индейцев мужчин, а только женщин и бездельничающих белых. Луки, стрелы, рубище и прочая бутафория служили для отвода глаз случайным пришельцам вроде нас с Флориндо. Для серьезной же «работы» имелись вполне современные автоматы. Тут наверняка не только немцы, а сброд, набранный из авантюристов разных национальностей. Рыжебородый не только авантюрист, но еще плюс к этому жулик, ворующий алмазы. Поэтому он и его приспешники так старательно прячут нас. Ведь в случае разоблачения им не сносить головы, да и нам также. Я немного слышал про нравы здешних «лесных хозяйчиков». Конечно, Флориндо находка для Пау. Через него удобно сбывать краденые алмазы. Знает ли правду Флориндо?.. Трудно сказать, но если и знает, то не слишком много. Рыжебородому нет смысла болтать. Как бы то ни было, а я влип в прескверную историю. Надо выпутываться, и поскорее, пока не поздно…

Я отложил решительный разговор с Флориндо до утра, намереваясь еще раз все продумать. Но непредвиденная случайность круто изменила планы.

Смеркалось. Мы развели костер и занялись приготовлением незамысловатого ужина. Я растирал на плоском камне кофейные зерна бамбуковой палкой, а Флориндо пек лепешки.

— Андриу! Принесите, пожалуйста, немного маргарина. Мне нельзя отойти от сковородки, а тут уже пусто, — он показал пустую жестянку. Обращаясь ко мне с просьбой, даже самой незначительной, он всегда держался щепетильно вежливо и говорил, словно извиняясь, что побеспокоил столь важную особу. Это смешило и немного раздражало одновременно.

Я молча встал и направился в нашу каморку, машинально неся в руке бамбуковую палку, которой растирал кофе. Здесь стояла полутьма, сюда проникали только отблески заката в окно и колеблющиеся отсветы пламени костра через открытую дверь. Мы хранили продукты в стенной нише. Рядом, но повыше висели и наши рюкзаки. Я протянул левую руку, на ощупь разыскивая жестянку с маргарином, и почти тотчас услышал сухое пощелкивание. Оно доносилось откуда-то справа и снизу. Я повернулся, всматриваясь. Пощелкивание перешло в шипящий свист. В неверном полусвете взметнулось черное длинное тело. Защитным, нерассуждающим движением я вскинул правую руку с зажатой в ней бамбуковой палкой, но сильный толчок выбил ее из пальцев. Я отпрянул, ударился обо что-то головой и кинулся к дверям. Уже на пороге меня настиг тупой удар в поясницу. В слепом ужасе я рванулся вперед. Сзади волочилось что-то тяжелое, разум захлестнула волна дикого страха.

— Флориндо! А-а!!.

От костра метнулась стремительная тень, сверкнуло мачете. Я споткнулся и тяжело грохнулся оземь. На миг все померкло…

— Андриу! Андрпу! Вы целы?..

Он стоял надо мной, пригнувшись, с мачете в руке. Я привстал, потом вскочил на ноги. Боли не чувствовалось, но в голове гудело.

— Кажется, да… А что это было?

Он молча ткнул мачете. Я посмотрел и вздрогнул от ужаса и отвращения. На земле валялась перерубленная пополам здоровенная змея толщиной в руку и длиной метра три, хвост еще подергивался.

— Это суруруку[18]. Не укусила? Нигде не болит?

— Как будто нет, только ударила. Вот сюда…

— Ударила?! А ну раздевайтесь! Живо!..

Я молча повиновался. Его тон и выражение лица исключали расспросы. Он тщательно обследовал меня с ног до головы при свете фонаря и озабоченно пробормотал:

— Ничего не видно… Не могу найти… Но если ударила, значит, укусила. Скверно! Впрочем… — он нагнулся к моей одежде и несколько секунд что-то искал, потом резко выпрямился, но уже с просветлевшим лицом. — Счастлив ваш бог, Андриу! Видите? Вот! — На белой пластмассе пояса отчетливо выделялись две рваные царапины, залитые темной жидкостью. — Счастлив ваш бог! — с чувством повторил он. — Она все отдала поясу. Вцепилась в него…

— И тащилась за мной? — догадался я.

— Этого не видел. Видел только, как вы упали, а она взвилась над вами. Но я успел…

— Спасибо, Флориндо! Спасибо, друг! Вы спасли меня. Не знаю, как и благодарить…

— Ну что вы! Не стоит говорить. Каждый поступил бы так же.

В голове появилась тупая боль. Пощупал.

— Ого! Здоровая шишка…

— Где?.. Здесь?.. О боже!

— Не пугайтесь, Флориндо! Ничего страшного, просто ударился немного… — я рассказал ему подробности своего приключения.

— Хорошо, что так, — широко и радостно улыбнулся он. — Укус суруруку в голову — смерть. Надо взглянуть, нет ли там еще одной.

С мачете наготове мы осветили нашу каморку. На полу было пусто, если не считать свалившегося рюкзака Флориндо.

— Вот обо что я хватился головой! — воскликнул я, поднимая рюкзак, с тем чтобы водворить его на место, но молния расстегнулась, и содержимое посыпалось на пол.

— Я сам подберу! — вскричал Флориндо, но я уже поднял с пола тяжелую картонную коробку.