НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

Короткий отдых. (Что за отдых на пронизывающем ветру?) И снова с легким скрипом уходили щупы в однообразный рыхлый сугроб, настолько однообразный, что порой спасателям казалось, что они не движутся вперед, а топчутся на месте. Сомнения росли, крепли. Можно ли отыскать трех человек, утонувших в белой пучине? Живы ли они? А главное — здесь ли следует их искать? И никто не решался высказать свои сомнения, даже ослабить усилия, чтобы не выдать себя. Нельзя вернуться в поселок, не сделав все для спасения засыпанных лавиной. Какими глазами посмотрят на них товарищи, близкие? Да и людей — живы они или мертвы — в белой могиле не оставишь…

7

Сидя у приемника, Люся давно потеряла ощущение времени, забыла, где находится. Неподвижные глаза ее уставились в светящийся зеленый зрачок, словно она ожидала увидеть в нем гору, место, где лавина завалила Крестовникова и его спутников.

Люся не замечала входивших и выходивших людей. А когда к ней обращались, она, еле шевельнув губами, коротко отвечала:

— Ничего.

Из кабинета выглянул Самохин. Люся встретилась взглядом с отцом и отвернулась, будто была виновата в случившейся беде, в том, что молчит приемник.

Их безмолвное объяснение прервал телефонный звонок.

Самохин снял трубку.

— Слушаю.

— У меня плохие вести, — прозвучал голос начальника электростанции Фарахова. — Ниже нас по течению лавина завалила Тулву. Вода поднимается.

Самохин всмотрелся в бурлящую под окном Тулву. Она была такой же, как месяц, год назад. Летом ребятишки перебирались через нее по камням, взвизгивая от обжигающей ноги студеной воды. Тысячелетия так же бурлит речка, стиснутая каменными берегами. Не верилось, что Тулва, испытанная верная помощница человека, может стать врагом.

— Не замечаю подъема воды, — сказал Самохин. — Вижу лед, обычные промоины.

— В поселке ничего не заметите, — ответил Фарахов. — Вы забыли, что плотина построена на порогах. Перепад высот между запрудой и нижним течением Тулвы свыше двух метров.

Самохин, не выпуская трубки, достал свободной рукой из стола карту. Нашел крутой поворот Тулвы.

— Где завалило речку? — спросил он. — Скажите точнее.

— Часть лавины отделилась от основной массы, сошла по отрогу и перекрыла Тулву на быстрине. Вода заполняет лощину пониже плотины…

Начальник электростанции не закончил свою мысль, но Самохин понял его. Сразу за электростанцией левый берег Тулвы — невысокий обрыв. Справа небольшая ровная площадка, упирающаяся в подножие Кекура. На площадке шахта. Дальше по течению горная складка подходит к речке и справа. Стиснутая крутыми берегами Тулва стремительно несется в теснине, ворочает камни… В голове Самохина уже складывается примерный расчет: дебит речной воды, площадь ровного места, где расположена шахта, степень нарастания угрозы, наводнение…

Сидевшая в стороне Анна Павловна обеспокоенно придвинулась к Самохину. Она поняла, о чем доложил начальник электростанции.

— Возможно, вода прорвет завал? — неуверенно спросила Анна Павловна.

— А если не прорвет? — бросил Самохин, не отрываясь от карты. — Ждать, полагаться на волю случая нельзя. Немедленно соберите аварийный штаб…

Перебил его громкий голос из радиоприемника.

— Внимание! Внимание! Говорит «Гора»! Говорит «Гора»! У микрофона Крестовников.

Все замерли. В комнате слышалось лишь странно близкое дыхание Крестовникова.

— Каждый, кто услышит мое сообщение, пускай немедленно запишет его и любыми средствами передаст управляющему комбинатом Самохину. Пишите. — Пауза была долгой, мучительно долгой. Если б не постукивание ногтем по микрофону, можно было подумать, что связь снова потеряна. Наконец послышалось легкое покашливание, а затем и голос Крестовникова: — Пишите. Засыпало нас под большим камнем. Находится он в створе: гидроэлектростанция — скала Петушиный Гребень. Точно в створе, метрах в трехстах от вершины. Над нами примерно метра полтора снега. Самочувствие мое и Шихова… нормальное. Где Саня — не знаю. Нас разбросало. Итак, повторяю, ищите нас в створе: гидроэлектростанция — скала Петушиный Гребень. Мы слышали голоса. Отвечали. Но звук под снегом гаснет, и люди не услышали нас, ушли. Через каждые полчаса я буду выходить на связь и передавать сведения о нашем местонахождении и самочувствии. Ждем помощи. Каждый, кто запишет наше обращение или хотя бы услышит, пускай немедленно, любыми средствами, передаст его начальнику комбината Самохину или тем, кто нас ищет. Перерыв до следующего сеанса на полчаса.

Приемник умолк, и люди все еще не могли оторвать взглядов от желтого шелка динамика. Вдруг Крестовников забыл сообщить что-то важное!

— Сообщение «Горы» надо передать Клаве Бурковой. — Самохин осмотрел обступивших приемник людей. — И как можно поскорее. Немедленно. Створ можно засечь только засветло. В темноте наши сведения Бурковой не помогут.

— Я передам, — встала Люся.

Она сорвала с вешалки ватиновую куртку, подхватила брошенный в угол рюкзак.

— Постой! — Самохин шагнул к дочери.

— Зачем мы теряем время? — спросила Люся. — Ты только что сказал, что сообщение надо передать Клаве Бурковой как можно скорее, немедленно.