На суше и на море - 1965

Лыжники подкрепились горячим кофе, бутербродами. Отдыхая, Крестовников еще раз напомнил, как должен вести себя лыжник, попавший в лавину. Особенно подчеркнул он, как важно закрыть рот и нос, иначе снег забьет дыхательные пути, задушит человека. Потом он поднялся, приказал спутникам высвободить руки из ремней лыжных палок и растянуться — держаться метрах в пятидесяти друг от друга.

Идти в одиночку тяжело. Кажется, что и ветер сильнее, и подъем круче. Даже в рюкзаке словно бы груза прибавилось.

А Крестовников шел впереди ровным размеренным шагом, почти не оглядываясь. Все внимание его поглощало наблюдение за «медведем»: не покажутся ли под свисающими с хребта «лапами» легкие дымки — предвестники отрыва карниза.

Наконец-то он остановился. Подождал спутников. Все облегченно вздохнули: опасное место осталось позади.

— Видите камень? — Крестовников показал лыжной палкой на небольшую скалу с обращенным к долине ребристым обрывом. — За ним, метрах в трехстах, будет точка отрыва лавины.

Остаток пути прошел незаметно. Когда видишь цель, легче идти. Под скалой с плоской, словно примятой, вершиной Крестовников сбросил рюкзак, расправил онемевшие плечи, осмотрел небольшую почти ровную площадку.

— Здесь мы укроемся после взрыва, — сказал он.

— Укроемся? — переспросил Шихов.

— Обязательно. — Крестовников встретил вопросительный взгляд Шихова и пояснил: — Если б даже я не был так стеснен во времени и смог обследовать не только точку отрыва лавины, но и весь участок (он обвел лыжной палкой широкую полосу склона), то и в этом случае пришлось бы искать укрытие. Даже в самые точные расчеты горы могут внести нежелательные поправки. Пренебрегать опасностью не следует. Кстати, — круто повернул разговор Крестовников, — отсюда можно будет снять редкостные и ценные кадры: отрыв и движение лавины. — Он обернулся к Шихову: — Возьмите у Сани кинокамеру и приготовьтесь.

Крестовников держался спокойно, словно подрывать лавины было для него привычным делом.

— Кинокамеру изготовили? Отлично. А теперь развертывайте рацию. Сообщите в поселок о выходе на место и ждите моего сигнала. Я иду закладывать взрывчатку. Как только управление подтвердит готовность к встрече лавины, быстро свертывайте рацию и беритесь за кинокамеру.

— Ясно! — привычно отчеканил Шихов.

— Снимайте взрыв и момент отрыва лавины. Эти кадры, как я уже говорил, будут не только интересны, но и ценны для науки.

Крестовников достал из кармана рюкзака толовую шашку, запальный шнур и, оставив товарищей под скалой, направился к «снежному мешку», нависшему над склоном и уже готовому сорваться от собственной тяжести. Шел он осторожно, не отводя взгляда от «снежного мешка», похожего на гигантскую перину сказочного богатыря, небрежно брошенную на склон. Несколько раз он останавливался, вслушиваясь: не скрипит ли снег, предвещая опасность? Нет. Тишина полная.

Метрах в десяти от выпуклой снежной стены Крестовников остановился. Вырыл лыжной палкой неглубокую ямку. Прикрепив запальный шнур к желтой, похожей на кусок мыла, толовой шашке, опустил ее в яму и забросал снегом.

Крестовников поднял палку: внимание!

Шихов ответил ему так же: все готово.

И, словно подтверждая его сигнал, над лощиной поднялась красная ракета.

Пора!

Крестовников ослабил лыжные крепления, зажег спичку.

Вялый огонек лизнул кончик шнура и сразу стал красным, упругим.

Теперь только бы не оступиться, не упасть! Слегка отталкиваясь палками, Крестовников плавно скользил к ожидающим его товарищам. Скала-укрытие приближалась медленно, нестерпимо медленно. Хотелось налечь на палки в полную силу… Спокойно, спокойно! Есть время в запасе. Смотри, как Шихов прильнул к кинокамере. Еще несколько широких шагов — и Крестовников скользнул под скалу.

За спиной глухо рявкнуло.

Крестовников обернулся. Мог ли он упустить редкостное зрелище — отрыв лавины?

Грузный «снежный мешок» дрогнул и, разваливаясь в падении, тяжко рухнул. Склон перед ним пришел в движение. Четкие сизые тени рвали крепкий наст. Куски его сталкивались, дыбились, собирались в неровные складки; складки сливались в шершавую белую волну; волна скользила по склону, набирая скорость, устремилась вниз. Быстро расширяясь клином, она захватывала все большее пространство. Темные трещины юркими змейками разбегались в сторону от места отрыва лавины, приближались к камню, под которым укрылись Крестовников, Шихов и Саня. Уже и возле камня наст медленно оплывал. Разрывающие его трещины становились темнее, резче, проворнее…

Крестовников тревожно оглянулся. С дальней от него стороны камня снег тоже двинулся, пополз. Шорох его быстро нарастал, глушил гул катящейся под гору лавины.

— К скале! — закричал Крестовников, силясь перекрыть громкий шорох снега. — Плотнее к скале! Рот закройте! Рот!

Голос его утонул в надвинувшемся гуле. Снег обтекал скалу справа и слева все быстрее, быстрее. Комья его уже стали неразличимы, сливались в иссиня-серые дрожащие полосы. Клочок неподвижного наста под обрывом быстро таял.

Над скалой с глухим рокотом взметнулся клубящийся снежный султан.