На суше и на море - 1969

Открыв Фолклендские острова, Джереми Дэвис впоследствии решил здесь поселиться. Но Восточный Фолкленд его не привлек. Для приговоренного к смертной казни пирата, искавшего на старости лет уединения и покоя, больше подходил Бивер — остров на западной окраине архипелага, тот самый, чьи скалы укрыли от испанцев «Блэк дез». Внешне он кажется совершенно безжизненным. Но в действительности условия для жизни на нем лучше, чем на многих других Фолклендских островах. За отвесными голыми утесами, сплошной стеной вставшими между сушей и морем, лежит котловина, заросшая шпажником, сельдереем и целыми плантациями дикого щавеля. На всем архипелаге только в затишной биверской котловине встречаются заросли малины и древовидного кустарника, напоминающего наш северный ивняк. Есть на Бивере и пресноводное озеро, на берегах которого гнездятся гуси и утки. Можно жить, не опасаясь ни голода, ни цинги. А кустарник — отличное топливо.

Скорее всего, на Восточном Фолкленде Дэвис вообще не бывал. Во всяком случае какого-нибудь приметного следа он здесь не оставил.

Колонизацию Восточного Фолкленда начал в 1763 году французский мореплаватель Луи Бугенвиль. На месте нынешнего Порт-Стэнли французы основали небольшой поселок. До этого открытый Дэвисом необитаемый архипелаг считался ничейным, и Франция объявила его своей собственностью, но спустя четыре года по политическим соображениям передала острова Испании. В то время у Магелланова пролива действовала неуловимая эскадра пиратских кораблей под командованием Дональда Дэвиса, правнука Джереми Дэвиса. Как и его прадед, Дональд охотился за богатыми испанскими кораблями. Чтобы покончить с корсарским разбоем, испанцы намеревались создать на Фолклендах военно-морскую базу. Сюда же они хотели ссылать неугодных лиц из мятежной Аргентины.

На берегу залива Баркли новые хозяева архипелага построили форт, портовые сооружения и заложили город. Из Аргентины были завезены лошади, крупный рогатый скот, свиньи и много патагонских кроликов. Но вскоре испанцам пришлось все покинуть. Добившись в 1816 году независимости, аргентинцы заставили Испанию уйти и с Фолклендских островов. Большую часть построек они уничтожили, а сам архипелаг продали какому-то дельцу.

Это был период, когда в южном полушарии начинали развиваться китобойный промысел и добыча морского зверя. Сейчас котиков и тюленей на Фолклендах редко увидишь, а тогда, по описаниям очевидцев, их тут было множество. Пройти мимо такого лакомого куска английские промышленники никак не хотели. Воспользовавшись тем, что острова принадлежали частному лицу, могущественная Британская империя установила над ними свою опеку. Для этого не понадобилось никаких баталий. На Восточном Фолкленде вместе с двадцатью беглыми преступниками испанского происхождения и тремя проститутками жил англичанин, некий Генри Дженисон, бывший пират, не поладивший с Дональдом Дэвисом. Ему дали английский флаг, поручили поднять его повыше и бдительно охранять. На том вся процедура с установлением опеки и закончилась. В Порт-Стэнли прибыли первый английский губернатор и отряд морской пехоты.

Укрепившись на Фолклендском архипелаге, Англия взяла под свой контроль весь атлантический сектор Антарктики: Южные Оркнейские острова, Южные Сандвичевы, Южные Шетландские, Южную Георгию и Землю Грейама. Добывать китов и морского зверя в этих районах можно было только по лицензиям фолклендского губернатора. В южной Атлантике Порт-Стэнли стал морской столицей Антарктики. Кроме иностранных китобойных флотилий и зверобойных шхун, регулярно начавших посещать залив Баркли, к фолклендскому порту было приписано много английских промысловых судов. Сюда ежедневно заходили танкеры, сухогрузы, торгово-пассажирские лайнеры. Порт-Стэнли имел спасательную морскую станцию, склады корабельного снаряжения, нефтехранилища, судоремонтные мастерские, заводы по переработке продуктов китобойного промысла и выделке шкур морского зверя.

Порт, драгоценные котиковые меха, китовый жир, масса притонов для моряков и торговля залежалыми товарами приносили колоссальные прибыли. Изощряясь в роскоши, отцы города, строя себе жилые дома, копировали древние британские дворцы и замки.

Но всему приходит конец. Морской зверь в Антарктике выбит, китобойный промысел Англия и многие другие страны прекратили за нерентабельностью. Звезда Порт-Стэнли закатилась. Уехали китопромышленники и большинство тех, кто на них работал, покинули город крупные коммерсанты, содержатели притонов и множество разного рода авантюристов, гревших руки на потоке ценностей и моряцкой бесшабашности. Остались те, кому некуда было деваться и кто сумел приспособиться к новым условиям.