На суше и на море - 1969

Смеяться любим мы под грохоты лавин,
И ветер мчит наш смех к далеким очагам.
Мы утром на заре под парусом скользим
По вспененным волнам.
Но зори, паруса — не поклоняться ж им?
До зорь и парусов какое дело нам?

Должно быть, какое-то дело все же есть. За барком на возвышенном правом берегу белыми камнями по замшелому бурому граниту чья-то рука выложила огромный парус и три слова: «Бигль», «Барракуда», «Протектор». Три известных английских корабля, оказавших этой бухте честь своими визитами. Первым был парусный «Бигль». На нем приходил на Фолкленды Чарлз Дарвин.

Когда входишь в бухту, Порт-Стэнли сразу весь как на ладони. Вдоль левого берега, будто по наклонной шахматной доске, ровными рядами выстроились сотни три маленьких домиков под красными и голубыми крышами. Несколько двухэтажных серых коробок выглядят среди них неуклюжими громадинами. На окраинах города слева и справа изящные островерхие церкви: одна протестантская, другая католическая. Вынесены они на противоположные концы города, словно во избежание соперничества двух религий.

Ближе к воде, на высоком обрывистом мысу, — серого гранита монумент с пушечными ядрами и ковчегом наверху. Памятник, поставленный в честь победы англичан в первую мировую войну. Германская эскадра под командой адмирала графа Шпее в ноябре 1914 года пыталась войти в залив Баркли, чтобы разрушить порт и военные объекты на берегу Восточного Фолкленда, но в бою с английскими кораблями потерпела поражение.

Такого мрачного впечатления, как сам Восточный Фолкленд, Порт-Стэнли не производит. Городишко очень опрятный. Улицы заасфальтированы или выложены брусчаткой, а кое-где на заболоченных местах устланы досками, как у нас в северных поселках. Чистота. На обочинах мостовых и возле многих домов пробивается даже почти зеленая трава и растут кустарники с мелкой густой листвой. У резиденции губернатора и против городского госпиталя они выросли выше крыш. Мы были поражены, увидев настоящую ель. Она была такой же, как и у нас, стройной, с разлапистыми ветвями и мягкой, нежной хвоей, только не зеленой. И на хвое все та же фолклендская буризна.

Хотя весь город можно обойти за сорок минут, мне доставляло удовольствие бродить по нему часами. В архитектурном отношении на берег залива Баркли перенесена вся многоликая Англия, исключая разве что непригодные для здешних мест современные здания из стекла и бетона. На некоторые дома заглядываешься, как на удивительные игрушки: какой-нибудь эдинбургский или плимутский дворец в миниатюре. А всего-то обыкновенный жилой дом.

Над Порт-Стэнли витает дух патриархальной Великобритании. У входа в резиденцию губернатора два солдата, одетые в форму старой шотландской гвардии. Женщины носят платья, которые были модными, быть может, во времена Диккенса. Сосед идет вечером навестить соседа, обязательно нарядившись в официальный черный смокинг.

«Мой дом — моя крепость». Заборы, внушительные, обитые железом двери. Вместо дверных ручек тяжелые бронзовые кольца, которые держат в зубах добродушно оскаленные львы. Если окно выходит на улицу, оно всегда завешено портьерой. На каждой калитке и на дверях дома до блеска начищенная медная табличка: имя хозяина и его социальное положение или место работы и должность. Порт-Стэнли невелик. Кому принадлежит какой дом — известно, но все же…

Ездить в городе некуда, в любой конец легко пройти пешком, а на острове нет дорог. Но автомобиль — свидетель достатка. И во дворах то там, то здесь рядом с теплицами (в них выращивают овощи и цветы) гаражи. Конечно, автомобиль должен быть приличным, то есть по крайней мере довоенным, и непременно британской марки. Самый фешенебельный новейший форд в Порт-Стэнли, видимо, ничего бы не стоил. Во-первых, он не английский, а во-вторых, слишком криклив. Конный экипаж с четырехгранными старинными фонарями куда более приятен. Но иметь «неприличную» американскую прогулочную яхту считается вполне допустимым.

В городе тысяча двести человек населения. Все, естественно, друг с другом знакомы, но при встрече, дабы не прослыть развязным болтуном, никто никому не задаст лишнего вопроса и не скажет ничего, о чем его не спросят. Однако, если мистер Салливен, который собирается купить, допустим, новый костюм, войдет в магазин и сразу, так сказать, без лишних слов будет интересоваться нужным предметом, он рискует навести окружающих на мысль, что ему уже нечего надеть.

Предварительно надо продемонстрировать свое отличное настроение и попытаться завести с продавцом или хозяином магазина (лучше, конечно, с хозяином) этакую непринужденную светскую беседу. Как будто мистеру Салливену ужасно не терпелось повидать мистера Лессинга. Потом, как бы между прочим, можно вспомнить:

— Да, мистер Лессинг, говорят, вы получили какие-то костюмы. Что, есть приличные?

— О да, мистер Салливен, последняя партия очень удачна. Желаете взглянуть?