На суше и на море. 1971. Выпуск 11

Первые глубоководные исследования

Во второй половине XIX в. возникла необходимость проложить кабель подводного телеграфа по дну Атлантического океана. Но можно ли приступать к делу, не зная ни глубины, ни строения океанского дна? Что там, на дне, — горы или равнины, вязкий ил или голые скалы?

Представления об условиях, царивших на больших океанских глубинах, были в те времена весьма смутными. Почти ничего не знали ни о рельефе, ни о характере пород, слагающих дно. Даже относительно глубин океана ходили самые невероятные слухи. Говорили о невиданных Морских чудовищах, живущих в морских пучинах, о сверхбыстрых глубинных течениях, которые якобы могут воспрепятствовать прокладке кабеля. Скептики откровенно заявляли, что подводный телеграф — пустая, неосуществимая затея. Вокруг проекта разгорелись ожесточенные споры.

Наконец, в 1868 г. от берегов Великобритании в океан отправилось специальное исследовательское судно «Лайтнинг», которое провело тщательные измерения глубин Атлантики. Через год вслед за ним другой корабль — «Поркупайн» добыл первые образцы донных осадков с глубины около 8 км.

Версии о необычных подводных течениях и чудовищах не подтвердились. Но первые результаты глубоководных исследований возбудили новый интерес к океанским глубинам и привели к организации экспедиции «Челленджера», вписавшей славную страницу в историю океанографических открытий.

Плавание «Челленджера» продолжалось три «половиной года. За это время корабль пересек Атлантический, Индийский и Тихий океаны, побывал в Африке и Австралии, Азии и Америке. Ученые собрали большую коллекцию донных осадков и выполнили многочисленные измерения океанских глубин. В итоге была составлена первая карта грунтов Мирового океана и разработана классификация донных отложений.

Вслед за «Челленджером» на рубеже XIX и XX вв. в океан отправляются и другие исследовательские суда. Немало нового в изучение геологии морского дна внесли экспедиции на американском судне «Альбатрос», немецких судах «Вальдивия» и «Гаусс», датском «Тор», голландском «Снеллиус». Многое было сделано и Фритьофом Нансеном во время его знаменитого плавания на «Фраме» в Северном Ледовитом океане.

В России морской геологией стали заниматься уже в 1865–1870 гг., когда русские корветы «Аскольд» и «Варяг» проводили систематические измерения больших глубин. В 1881 г. М. Рыкачев сделал первое обобщение таких материалов.

Изучение морских осадков было начато в 1890 г. Работы велись в Черном море на экспедиционном судне «Черноморец» под руководством академика Н. И. Андрусова. Им было установлено уникальное явление — заражение сероводородом всей толщи вод и осадков в Черном море на глубинах свыше 200 м.

В 1898 г. Н. М. Книлович организовал Северную научно-промысловую экспедицию в Баренцево море. Она и положила начало планомерному изучению донных осадков Северного Ледовитого океана.

Морская геоморфология

Многое ли можно узнать о строении дна, измеряя океанские глубины с помощью обычного лота — груза, подвешенного на пеньковом канате, тросе или металлической струне? Ведь средняя глубина Мирового океана — около 4 км, а максимальная 10–11 км. Но именно таким способом были измерены глубины во время экспедиций «Челленджера», «Лайтнинга», «Черноморца», «Варяга», «Альбатроса» и множества других судов вплоть до 20—30-х годов нашего столетия.

Поэтому морская геоморфология (наука о рельефе морского дна) долгое время располагала ничтожным количеством данных. Из-за этого и создалось ложное представление о чрезвычайной выровненности океанского дна. Кроме того, несовершенство измерения глубин порождало множество ошибок. Открывали несуществующие подводные горы и возвышенности, которые и сейчас еще нередко приходится «закрывать» современным исследователям.

В 1987 г. Монакский океанографический институт издал батиметрическую карту Мирового океана, обобщившую результаты глубоководных промеров. В распоряжении составителей оказалось около 18 тыс. измерений. И все же это было ничтожно мало. Ведь в среднем на каждые 20 тыс. кв. км Мирового океана приходилось всего лишь одно измерение глубины. Для наглядности можно указать, что при такой густоте точек на всю акваторию Каспийского моря пришлось бы только 18 измерений.

Из этого тупика морскую геоморфологию вывел ультразвуковой эхолот. Вместо тяжелой, утомительной многочасовой возни с грузами и лебедками, тросами и барабанами — компактный прибор, позволяющий в течение нескольких секунд измерить любую глубину с точностью до одного метра.