На суше и на море - 1971

Естественно предположить, что в бесконечной пространственно, во времени, а стало быть, и в своих возможностях и ситуациях Вселенной существует гораздо больше видов и типов связей и зависимостей, чем уже известных людям. Далеко не исследована и во многом загадочна природа гравитационных связей. Немало таинственного в механизмах взаимосвязей микро- и макрокосмоса. Совершенную загадку представляют многие разновидности психических и «ультрапсихических» связей.

Человек вправе предполагать, что он откроет в природе еще много неожиданных и потрясающих воображение сюрпризов в области всеобщих, глубинных связей и зависимостей. Но и теперь мы можем утверждать, что каждое явление, предмет, процесс и т. п. постоянно связаны со всеми другими явлениями в Космосе, с общим, Единым — именно бесчисленным количеством связей различного характера, разных уровней, разных качеств (причем не только лишь связей чисто физико-химического или биологического характера).

«…Отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему». «Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процессами) и т. д.» (В. И. Ленин. Философские тетради. Политиздат, 1969, стр. 318).

Таким образом, может ли человек чувствовать себя где бы то ни было полностью одиноким, совершенно оторванным от Всеединства Мира, если он понимает, осознает характер этого Всеединства (а космонавты — разведчики Вселенной — призваны, по-видимому, глубже остальных людей осознавать характер космического Всеединства)? Думается, ответ может быть один. Поскольку Вселенная есть Единое Нечто, любой человек никогда в нем не одинок, ни в какой ситуации, за исключением той, когда сам человек так или иначе обрекает себя на духовную изоляцию от себе подобных. Немало было в истории человечества примеров, когда люди попадали в условия длительной физической изоляции от людей. И факты говорили, что в тех случаях, когда такие отшельники умели сохранять хотя бы мысленное «подобие связи» и воображаемое «общение» с другими людьми, с родными и близкими, чувство одиночества почти всегда оказывалось побежденным.

Трагедия сержанта Ферриса в том, что он не может возвыситься до такой духовной связи с другими людьми, память о которых лишь смутно присутствовала в его сознании. Не может потому, что скорее всего чувство духовной общности с себе подобными отсутствовало у Ферриса. Здесь вспоминаются слова из популярной песенки, прозвучавшей несколько лет назад в одном кинофильме: «Какое мне дело до вас до всех, а вам — до меня!..» В духе этой «морали» воспитаны ныне тысячи «бравых американских парней», воюющих с народами Индокитая. Вероятно, в подобной атмосфере воспитался и сержант Феррис — типичный «продукт» американского общества и американских ВВС. Какую же еще мораль и какое отношение к людям может иметь человек, сформированный нравственно на такой, например, литературе: «Здесь все больше были книги про убийства, представленные на обложках полуголыми блондинками, с такими заголовками: «Смерть приходит в публичный дом»… Некоторые книги были как будто знакомы».

Сержант Феррис и тысячи схожих с ним «американских парней» остаются духовно одинокими, даже когда они обитают среди других людей, ибо воспитаны в соответствии с принципами: «Каждый — сам по себе», «каждый — против всех». Ведь чувство животной стадности, аморфной толпности еще не означает для человека чувства общности. Тем не менее стадность позволяет людям, подобным Феррису, не ощущать своего истинного одиночества, создает иллюзию их общности. Но стоило такому человеку очутиться в физическом одиночестве — и он весьма скоро ощутил ужас своей духовной отрешенности от мира, от людей.

Неудавшийся бунт роботов

Проблема, которую положил в основу рассказа «Остров страха» немецкий писатель Г. Крупкат, дискутировалась в научно-фантастической и научно-популярной литературе, должно быть, многие сотни раз. И большинство авторов, несмотря на поразительные достижения современной кибернетики, все решительнее склоняется к одному выводу — именно тому, что сделан и Крупкатом: никакой робот, никакая машина, даже самая совершенная, не сможет превзойти своего создателя — человека в его совокупном — физическом, интеллектуальном, психическом, духовном, социальном могуществе.

Устами одного из персонажей автор справедливо замечает об идеях «так называемых механистов», пытающихся доказать, что машина способна в будущем стать во всех отношениях совершеннее человека: «Их представления о мире сверхразумных роботов попросту абсурдны. Механисты считали, что человек — лишь временно высшая форма живой материи и что сам биологический автомат, согласно неизменяемым законам эволюции, создаст мир идеальных машин, чтобы затем исчезнуть как разновидность рода. Ложный, бессмысленный и опасный вывод…»