На суше и на море - 1975

Итак, мы начинаем знакомиться со здешними достопримечательностями. На малом совете, в состав которого кроме меня входили две рассудительные морячки Наташа Трофимова и Нина Бобылева, без колебаний было принято решение для начала пройтись по улицам, а затем уже осматривать окрестности города. Пройдя немного по Альберт-стрит, мы свернули налево и через сотни три шагов внезапно почувствовали, что город кончается. Впереди змеился серый дорожный асфальт, ведущий к темно-зеленым склонам гор. Мы свернули на узенькую улочку с низкими заборами, над которыми вспенивалась буйная сочная зелень и радужная кипень цветов.

Улица Кэнси. Ну конечно, она названа именем того самого хитроумного шевалье Кео де Кэнси, который двести лет тому назад… Впрочем, все по порядку.

Шевалье Жан-Батист Кео де Кэнси был последним французским комендантом острова Маэ. Он получил это назначение в начале 1794 года, а через некоторое время произошло событие, которое внесло коррективы в его представление об обязанностях начальника гарнизона на заброшенном острове. В мае 1794 года в бухту вошли и встали на якорь пять кораблей под французскими флагами. Де Кэнси по такому случаю распорядился было насчет обеда для господ капитанов, но, глянув в подзорную трубу, поспешил отменить свое опрометчивое приказание: на его глазах французские флаги были опущены и над кораблями всплеснули британские. Потом, как и полагается в подобных случаях, произошла пальба, высадился английский десант и последовали всякого рода требования и притязания уверенного в своих силах противника. Где уж было коменданту де Кэнси с крохотным гарнизоном противостоять тысячному отряду англичан, поддерживаемому огнем полутораста орудий. И тогда де Кэнси решил изменить тактику. На следующее утро коммодору английской эскадры он вручила составленную им капитуляцию, по которой ни жители с их имуществом, ни гарнизон с его вооружением не должны были понести никакого ущерба, а взамен он, Кео де Кэнси, обязался поднять на Маэ британский флаг. Сыны Альбиона удовлетворились церемониалом поднятия флага, вписали в корабельные журналы дату завоевания Сейшельских островов британской короной и отбыли по своим военно-морским делам. Едва эскадра скрылась из виду, бравый комендант, нисколько не смутившись, спустил с флагштока британский флаг и (боже, покарай Англию!) снова поднял трехцветное полотнище Французской Республики.

Через десять лет история с капитуляцией повторилась. Такая в общем-то неблаговидная политика де Кэнси позволила уберечь население и все хозяйство острова от гибели и разрушения. Но в любой игре чей-то проигрыш неизбежен. С появлением первого британского коменданта, посланного на Сейшелы потерявшим терпение английским правительством, французскому владычеству пришел конец. Однако до сих пор подавляющее большинство названий на островах, как и самих островов, французские: Бельомбр, Анс-Буало, Анс-а-ля-Муш, Анс-а-Пуль-Бле, Бэ-Ла-зар, Пуэнт-Ларю, Анс-Бугенвиль, Иль-де-Лабурдоннэ, Иль-д’Абонданс…

Узкая, шумная, пестрая Маркет-стрит. Она получила название от расположенного на ней небольшого городского рынка. Рынок как рынок: как и всюду, тут торгуются из-за каждой копейки (то бишь пенни), божатся, расхваливая свой товар, ругаются… На прилавках под навесами фрукты, овощи, всякая зелень. И рыба. Она переливается угасающими красками, тускло светится чешуя. Что это за рыбины, никто из наших моряков так и не определил. Рыбу продают не только на рынке. Нам довелось видеть позднее, как двое темнокожих рыбаков, вытащив узкую лодку на пляж Королевской бухты, торговали своей добычей тут же, у моря. Они вытаскивали из лодки длинных рыб, напоминавших наших щук, отсекали им головы с зубастыми пастями и отдавали деревенским жителям буквально за гроши.

По Маркет-стрит снуют автомашины, чудом не сцепляясь бамперами и не проваливаясь в сточные бетонированные канавы. Глубина канав около метра, и когда в дождливый сезон на Сейшелы обрушиваются потоки дождя, эти канавы заполняются бурлящими потоками, с бешеной скоростью устремляющимися в океан.

Снова Альберт-стрит. На маленькой площадке — стоянка автобусов, напоминающих допотопные фургоны времен заселения Америки, но если вглядеться пристальнее, ото не что иное, как обычные грузовички с тентами над деревянными скамейками, размещенными в кузовах. Возле автобусов толпятся туристы; мельтешат яркие рубашки и шорты, чопорно покачиваются седые букли почтенных леди.