Читаем На суше и на море - 1975 полностью

Он меня узнает сразу. Маленький, сгорбленный старичок поднимается из-за стола и восклицает:

— Черт побери! Это ты, Джим? — голос Мартыныча слаб и тускл, как звук надтреснутого судового колокола. Я чувствую пожатие холодных бугорчатых пальцев, бывший капитан пытается стиснуть мою ладонь с прежней мощью, но это ему не удается. — Не забыл? Проходи, голубчик, вот сюда, к окну. Взгляни, вся бухта как на ладони.

Мы садимся у стола друг против друга. Я гляжу в блеклое, измятое временем, как старый, вылинявший, отслуживший свой срок парус, лицо моего самого первого капитана, в его тусклые глаза. Сколько же ему сейчас? Да уже за семьдесят, пожалуй. Ах, время-времечко, как ты стремительно летишь-катишься!.. Неужели настанет пора и я стану таким же?.. Мартыныч глядит в мое лицо, потом вздыхает и опускает заблестевшие глаза. Наверно, и я изменился порядком, да ведь так оно и есть.

— Ну, как ты?.. — спрашивает Мартыныч, доставая из ящика стола жестянку из-под монпансье. Вздрагивающими пальцами он набивает табаком коротенькую, без чубука, прогоревшую до угольной черноты трубчонку, и, не дожидаясь, когда начну говорить я, сам рассказывает:

— Петелькина помнишь? Все засыпал на вахте, и ругал я его страшно, так вот, капитанствует. Рыбачит. Орден за рыбку получил… А Сашка ушел с морей. Жаль. Хороший был моряк.

— Что с Ленкой? — спрашиваю я. — Слышали что-нибудь о ней?

— Нет, голубчик, ничего не слышал. Где? Да, наверно, нс своем острове Медном. Где ж ей еще быть? Там она, на Командорах. А, ч-черт… Чубук иструхлявился, а хороших трубок, понимаешь, в продаже нет. Мучаюсь, палю себе нос.

— Держи, Мартыныч, — говорю я, пододвигая ему коробку с трубкой. — Были мы на Маскаренах. Не изготовляют там трубок, Мартыныч, а тем более из эбенового дерева, но я купил тебе привозную, английскую. Говорят, настоящий «Дапхил».

В комнате небольшого деревянного дома, в котором живет Мартыныч, тесно, как в каюте. Полки уставлены лоциями, на одной из стен висит штурвал с «Актинии» и две бронзовые керосиновые лампы. Фиолетовый вечер втекает в окна, и Мартыныч зажигает лампы. Попыхивая новой трубкой, Мартыныч ходит взад и вперед по комнате и говорит о том, что рано мы списали парусные корабли, что лишь на паруснике молодой человек, желающий стать моряком, может получить настоящую закалку, что нужно строить новые баркентины, шхуны и барки, нет, не для транспортных, а для учебных целей. Эх, если бы такой учебный корабль появился в Петропавловске! Мартыныч бы тряхнул стариной, он бы еще мог кое-чему научить мальчишек. А пока он ведет кружок «морских волчат» в Доме пионеров. Там есть славные ребятки; пройдет не так уж много времени, и они покинут сушу, чтобы служить на океане.

— Завтра мы встанем к пирсу под разгрузку. Приводи-ка их на траулер, — предлагаю я. — И вот что еще: на судне есть несколько свободных кают. Может, поживешь на траулере денька три? Побудешь среди моряков. Ну как?

Заложив руки за спину, Мартыныч останавливается. Он поднимает голову, как будто разглядывает не низкий, потрескавшийся в облупившейся краске потолок, а вонзившиеся в синее небо, несущие на себе реи и паруса мачты…

Перед тем как отправиться на траулер, заглядываю в справочную морского вокзала: надо узнать расписание движения судов, заходящих на Командорские острова. В тот далекий ветреный день, когда мы распрощались с Леной, я пообещал, что если доведется мне работать в жарких тропических широтах, то привезу ей ожерелье из зубов акулы…


ОБ АВТОРЕ

Иванов Юрий Николаевич. Родился в 1928 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт физической культуры имени Лесгафта. Работал в управлении Мортрансфлота в Калининграде. Член Союза писателей СССР. Свыше 15 лет плавал по многим морям на различных судах: промысловых, транспортных, экспедиционных. Автор 10 книг о своих путешествиях в разные страны. В нашем ежегоднике публикуется второй раз. Сейчас работает над сборником морских рассказов.

Сергей Кулик


В «ДЕБРЯХ» ЗАПОВЕДНОГО БУША



Очерк

Заставка Е. Г. Клодта

Цветные фото автора


Перейти на страницу:

Все книги серии На суше и на море. Антология

На суше и на море - 1961
На суше и на море - 1961

Это второй выпуск художественно-географического сборника «На суше и на море». Как и первый, он принадлежит к выпускаемым издательством книгам массовой серии «Путешествия. Приключения. Фантастика».Читатель! В этой книге ты найдешь много интересных рассказов, повестей, очерков, статей. Читая их, ты вместе с автором и его героями побываешь на стройке великого Каракумского канала и в мрачных глубинах Тихого океана, на дальнем суровом Севере и во влажных тропических лесах Бирмы, в дремучей уральской тайге и в «знойном» Рио-де-Жанейро, в сухой заволжской степи, на просторах бурной Атлантики и во многих других уголках земного шара; ты отправишься в космические дали и на иные звездные миры; познакомишься с любопытными фактами, волнующими загадками и необычными предположениями ученых.Обложка, форзац и титул художника В. А. ДИОДОРОВАhttp://publ.lib.ru/publib.html

Всеволод Петрович Сысоев , Маркс Самойлович Тартаковский , Матест Менделевич Агрест , Николай Владимирович Колобков , Николай Феодосьевич Жиров , Феликс Юрьевич Зигель

Природа и животные / Путешествия и география / Научная Фантастика

Похожие книги

Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза