На суше и на море - 1976

Справа появляется крупное озеро Сырута-Турку. Возле него довольно много оленей, замечаем стада по 30–50 голов. Очевидно, из-за холодного нынешнего лета и отсутствия в тундре гнуса часть оленьих стад задержалась на правобережье Верхней Таймыры. Всего за время полета мы встретили около 400 оленей. Конечно, это немного для Таймыра, особенно в сравнении с бассейном Пясины, где в период осенних миграций можно встретить тысячные стада. Но и здесь дикий северный олень — постоянный компонент биоценозов. Кроме самих зверей об этом то и дело напоминают попадающиеся на глаза их останки — черепа, рога, кости…

По мере продвижения самолета к северу фон тундры становится все более бурым, постепенно исчезают не только зеленые, но и желтые тона, зато белые пятна нерастаявших снежников и льда на озерах все чаще. Вот среди красновато-бурой тундры появляется мутная свинцовая полоса. Это и есть Верхняя Таймыра, главная река восточной части полуострова. Ее берега очень пологие и кажутся безжизненными. Очень редко встречаются стаи гусей, совсем нет казарок, даже чайки и поморники исчезли. Какой контраст с оживленной Логатой! Пересекая водораздел Логаты и Верхней Таймыры, мы попадаем из подзоны субарктических мохово-лишайниковых тундр в район чистой арктической тундры, животный мир которой несравненно беднее.

Теперь самолет движется вдоль отрогов гор Бырранга, самого северного нашего материкового горного кряжа. Тундровые участки чередуются с настоящими арктическими пустынями. На пологих склонах и по щебнистым вершинам увалов совсем нет растительности, и общий фон уже не бурый, а серовато-черный с резкими белыми пятнами снежников. Совершенно не земные, а какие-то космические краски.

Оставляя слева протянувшееся среди гор озеро Левинсона-Лессинга, мы летим к бухте Ледяной. Вокруг безлюдная горная тундра, а между тем именно на этом участке необходимо уточнить границу будущего заповедника с учетом замечаний геологов. Кто знает, так ли уж далеко время, когда в этих неприветливых краях появятся новые города? Ведь и на месте нынешнего Норильска — большого современного города — еще недавно был совсем иной ландшафт. Освоение Арктики происходит на наших глазах, потому так важно своевременно выделить заповедные территории, сохранив их как эталоны природных ландшафтов.

Под нами долгожданное Таймырское озеро во всем своем мрачном величии. Почти все оно, кроме истоков Нижней Таймыры, сплошь забито льдом. Огромное ледяное поле понемногу продвигается на запад, к открытой воде. Очевидно, в этом году лед на озере до конца не растает: лето холодное.

Местность напоминает иллюстрацию к фантастическим романам, поражая глаз суровостью и четкостью линий. Вот мыс Саблера — важная точка для описания границ заповедника. Видна вся бухта Нестора Кулика и уходящая черным ущельем к северу долина Нижней Таймыры.

Впереди бухта Ожидания, где находится та самая полярная станция, которая не давала разрешения на вылет. От восточной оконечности бухты замысловатым полумесяцем идет узкая щебнистая коса, на которую могут при особой необходимости сесть колесные самолеты. Запросив по рации разрешение, пилот делает два пробных захода и мастерски совершает посадку. Колеса бегут в нескольких метрах от края воды, машина подпрыгивает на гальке и замирает. Мы отправляемся в гости к полярникам.

В этом году на станции многолюдно. Рядом с бревенчатыми домиками метеорологов, крыши которых щетинятся мачтами антенн и всевозможными флюгерами, раскинулся целый поселок из красноватых балков. Это жилье геологов. Тут же несколько вездеходов и тракторов, заброшенных сюда зимой на «Антее». Весь берег усеян бочками с горючим, на растяжках радиомачт вялятся крупные лососи-гольцы.

Побеседовав с работниками станции и попив чайку, возвращаемся к самолету. Теперь курс лежит обратно, к югу. Вдоль длинного залива Байкура-IIеру направляемся к верховьям реки Большой Балахни. С этой рекой связано несколько недавних зоологических находок. Оказалось, что здесь гнездятся краснозобые казарки, а научный сотрудник из Норильска Б. М. Павлов обнаружил колонию розовых чаек, которые до этого не встречались на Таймыре.

В истоках Балахни раскинулись бескрайние тундровые болота. Сотни мелких озер-полигонов образуют замысловатую сетку. Местами участки таких болот настолько правильны по форме, что похожи на куски вафель. Все это — проделки вечной мерзлоты и тундровых грунтов. Полигональные болота занимают огромные пространства к югу от Таймырского озера и в некоторых других местах полуострова. Дичи на болотных просторах почти не видно, даже неизменные белые куропатки взлетают лишь изредка.

Самолет входит в полосу низкой облачности, мы летим вслепую, местами почти касаясь колесами земли, и выходим из сплошного тумана только возле реки Новой.