На суше и на море - 1976

Между ямами старателей ни дорог, ни тропинок. Джордж вел нас к Дагу извилистым путем. Пройдя с километр, мы приблизились к небольшому сарайчику, сбитому из кусков фанеры и гофрированного железа. Он прижимался к мини-террикону, возле которого зияла дыра — вход в шахту одноглазого Дага. У входа стояла ручная лебедка с железной бадьей для выемки породы, бочка с водой и небольшой ручной грохот. К сарайчику прилепилась изгородь, за ней на солнышке лежали два поросенка, горделиво прохаживались несколько индеек. Это и было хозяйство Дага. Сам он сидел в сарайчике на раскладушке, напротив него на ящике из-под пива пристроился Маккензи.

Старатели приветствовали нас как старых знакомых. Даг шустро выскочил из сарайчика нам навстречу, Маккензи притащил несколько бутылок с пивом. Мы кое-как расселись.

— Вот строю дом из пивных бутылок для туристов, — с гордостью заговорил Даг и рукой указал за угол своей конуры. — Доходное это будет дело. Одному мне пришло такое в голову. Да вот, посмотрите сами, — и он пригласил взглянуть на его необыкновенную стройку.

За углом сарайчика уже возвышались метра на полтора стены, сложенные из пустых бутылок. Ими была огорожена сорокаметровая площадь. Даг принялся пояснять.

— Вот здесь, — указал он рукой, отступив от входа шага на три, — будет камин, просторный и удобный. Туристы смогут посидеть вечерок перед ним. В этом углу, если мне дадут лицензию, будет бар. А в этом, — он показал на другой угол, — я устрою музейный уголок. В нем будут лежать инструменты, какими пользуются старатели для добычи опалов, образцы камня, может быть, и кое-какие украшения. Как идея? — обратился он к нам и, не дожидаясь ответа, продолжал: — На втором этаже будет две-три комнаты. Это для тех туристов, кто захочет переночевать. Они смогут осмотреть и шахту. Пятьдесят центов с человека — и пусть любуется на здоровье.

Даг возбужденно осматривал место своих будущих апартаментов. Чувствовалось, что он высказывает свою самую сокровенную мечту. Воображение рисовало заманчивое, обеспеченное будущее;

— Жену перевезу сюда. Она будет заниматься туристами, а я в шахте.

Он посмотрел на нас, ожидая одобрения. Все закивали головами: да, по местным масштабам было задумано с размахом. Только суждено ли сбыться этой мечте? Турист в этих краях особенный: на день-два, а то и на пару недель сюда приезжают, чтобы «добыть деньги», а не потратить их, попытать счастья в отвалах пустой породы. Кого потянет в такую глухомань сорить деньгами?

Мечта Дага походила на миражи Джорджа, но одноглазый старатель цепко хватался за более реальный бизнес и не полагался только на удачу добытчика.

С площадки «бутылочного дома» Даг повел нас к своей шахте. У грохота лежала деревянная длинная лестница. Он спустил ее в ствол шахты и полез первым. Шахта была неглубокой, сухой. Потолок и стены из плотного песчаника, белого, как известняк. Порода столь крепкая, что не нужно никаких креплений потолка. По коридору можно было идти в рост, и только в конце его расходились три низких ответвления. Освещали шахту несколько свечей, закрепленных на стенах.

— Когда я работаю в «кармане», — Даг указал на одно из ответвлений, — у меня горит только одна свеча. Надо экономить. Света одной свечи достаточно, чтобы обнаружить опал, если на него наткнешься.

Он дал мне огарок свечи и попросил посмотреть на темноватый шов в торцевой стене центрального «кармана». Это и была опаловая жила. Сантиметров сорок в длину, она ломаной линией тянулась по диагонали стены, едва различимая на общем фоне породы. Конечно, надо быть опытным старателем, чтобы обнаружить ее. Шов был не толще лезвия ножа.

— Врать буду камень завтра, — пояснил Даг. — Здесь его долларов на сто. Сегодня мы обмываем с Маккензи находку. Только придется караулить. Есть тут кое-кто из старателей, что шастает по чужим шахтам. Надо быть осторожным, да мы и не рассказывали еще никому.

Даг захотел показать, как следует извлекать камень из жиже. Он достал складной нож, похожий на садовый, и осторожно принялся расчищать поле с одного конца жилы. Жила была неглубокой — не более сантиметра. Освободив конец шва от обманки, прилегающей непосредственно к опалу, Даг поддел кончик жилы и надломил ее. Камень хрустнул, и небольшой темноватый комочек оказался на ладони Дага.

— Вот это и есть опал, — сказал возбужденно Даг. — Осталось снять до конца обманку, придать камню форму и отшлифовать. Такой камень стоит долларов десять.

Даг рассказал, что местные опалы имеют свою особенность: они белые, как сгущенное молоко, сквозь которое просвечивают раскаленные угли. Такой камень играет светом даже в тусклый день. Цельный камень из Уайт-Клиффса высоко ценится на рынке. Крошка же, как правило, сине-зеленого цвета, идет на изготовление дуплексов: тоненькую пластинку камня накладывают на цветной фон оправы и камень кроме своего цвета передает оттенок фона. Такие опалы идут на дешевые украшения.