На суше и на море - 1977

В 1973 г. газеты сообщили еще об одной жертве кейпроллеров — английском сухогрузном судне «Бенкруэйкан», потерпевшем бедствие у южноафриканского побережья. «Бенкруэйкан» направлялся в Дурбан для бункеровки, когда «неизвестно откуда» появилась волна высотой около 14 м, переломившая ему днище. К счастью, конструкция этого судна оказалась достаточно прочной, и оно, оставшись на плаву, было отбуксировано в Дурбан.

Поскольку термин «кейпроллеры» основательно забыт, англоязычные газеты, сообщившие об этом случае, асе до единой употребили выражение «freak waves», которое можно перевести как «ненормальные, уродливые волны».

«Ненормальные? — удивились южноафриканские океанографы. — Ничего юдобного! Самое обычное для всех этих краев явление».

Как бы в подтверждение этого, 17 мая 1974 г. кейпроллеры снова заявили о себе. Норвежский танкер «Вильстар», находясь неподалеку от Дурбана, следовал в юго-западном направлении. Был шторм, судно шло в разрез волн, которые набегали на танкер сериями по 7 штук. Вдруг капитан увидел, что очередная серия состоит всего из 6 волн; на месте седьмой перед судном разверзлась глубочайшая впадина, и оно, что называется, клюнуло носом. Тут, неизвестно откуда, перед танкером исполинской горой выросла седьмая волна. Ударив по носу со страшной силой, она снесла носовую бульбовую наделку, оставив в корпусе судна зияющую пробоину; куски дюймовой стальной обшивки корпуса исчезли, будто сорванные гигантской рукой. Бимсы — стальные балки толще железнодорожных рельсов — были сломаны, как спички. Волна исчезла, а изувеченное судно чуть не стало добычей штормового океана. К счастью, спасателям удалось отбуксировать его в Дурбан, где ущерб, причиненный танкеру неудачным «рандеву» с кейпроллером, был оценен в 1,4 млн. долларов.

Для мореходства район у побережья Индийского океана между Ист-Лондоном и Дурбаном один из самых опасных в мире. В этом районе присутствуют два природных фактора, которые сами по себе не опасны для морских судов, но взаимодействие которых может порождать катастрофические явления. Это узкая материковая отмель (континентальный шельф) с крутым уклоном морского дна и быстрое течение около мыса Игольного (Агульясово течение), проходящее вдоль побережья с северо-востока на юго-запад.

Между Порт-Шепстоном и Порт-Сент-Джонсом материковая отмель имеет особенно крутой уклон; у этого, можно сказать, обрыва Агульясово течение выходит близко к поверхности океана. При сильном юго-западном ветре вода поверхностных слоев гонится навстречу естественному волнению, вызываемому указанным течением, и создается ситуация, при которой «может произойти все, что угодно». Волны, вызываемые юго-западными штормовыми ветрами, вступают во взаимодействие с течением и налагаются друг на друга.

Между наложенными волнами создаются глубокие впадины, или ложбины, которые вдвое больше, чем впадины между волнами при обычной зыби. Так рождаются кейпроллеры, волны-убийцы, встреча с которыми может оказаться роковой для любого судна.

Невероятная история Теда Коловея

Вячеслав Удалов

Статья

Иллюстрации Е. Ратмировой

Событие, которое произошло летом 1968 г. в американском городе Денвере (штат Колорадо), было действительно необычайным. Американцы, привыкшие к сообщениям об убийствах и ограблениях, очень удивились, узнав из газет о необыкновенном приключении Теда Коловея в лабиринте городской канализации.

А героем этой невероятной истории был один из тех людей, кто по-настоящему любил свою нелегкую работу контролера городской канализации и добросовестно относился к своим обязанностям. За долгие 18 лет работы Тед в совершенстве изучил огромный лабиринт канализации Денвера, прекрасно ориентировался в подземных коридорах и сборных каналах длиной в десятки километров, знал на память многие тупики, галереи и перекрестки, вт<оторые днем и ночью сливались нечистоты целого города. С удовлетворением спускался он в мрачное подземелье и, пройдя десяток километров, появлялся где-нибудь в другом районе Денвера. Все шло благополучно до конца 1963 г., когда нежданно-негаданно пришла беда. Тед попал в автомобильную катастрофу и в тяжелом состоянии был доставлен в больницу, где ему пришлось провести два года. Еще два с половиной года он долечивался дома, медленно восстанавливая свое здоровье. По мере выздоровления Тед все больше тосковал по работе, томясь вынужденным бездельем. За все время болезни выполнение его обязанностей никому не поручали, и только люди из техслужбы через каждые несколько месяцев проходили вдоль главных коллекторов, чтобы проверить, все ли в порядке. От коллег, навещавших его, Тед знал, что место контролера по-прежнему свободно, и просто не мог дождаться дня, когда снова спустится в подземный лабиринт. Было удивительно, что этот уже не молодой человек, перенесший жестокий удар судьбы, мечтал вернуться на такую напряженную работу, хотя и мог найти себе что-нибудь полегче. Но Тед Коловей твердо решил поработать еще несколько лет контролером.