На суше и на море - 1978

В километре от устья речки они увидели длинную промоину. Вода в ней разбегалась на всю ширину переката и шумно устремлялась по каменистому дну, прикрывая его лишь на несколько сантиметров. Выше по течению берега понижались. Наносы снега здесь уменьшились, и у верхнего края промоины высота снежного обрыва не превышала метра.

На Камчатке горные речки на перекатах не замерзают, и охотники ходят в резиновых сапогах. Носков, сняв лыжи и расправив голенища резиновых сапог, спустился к речке и у правого берега поставил рядом все три капкана. Каждый из них стальным тросиком привязал за отдельный потяг. Потяги выбрал сучкастые, чтобы попавшая в капкан выдра не смогла утянуть его под береговые наносы. Закончив установку капканов, товарищи направились к месту ночлега.

Солнце, проскальзывая между хребтами, еще ярко освещало противоположные склоны. На полпути Носков остановился возле небольшой промоины, сказал:

— Ты, Саня, иди готовить ужин. А я тут часок посижу. Возможно, выплывет к вечеру выдра.

Осмотревшись, охотовед сел у кустарниковой ольхи, росшей в нескольких шагах от обрыва. Зная, что выдра больше полагается на слух и обоняние, маскировка его не беспокоила, а небольшой ветерок дул в его сторону от промоины. Нужно было лишь не производить шума. Продолжая наблюдать за рекой, Георгий вместе с тем осматривал окрестности проницательным взглядом натуралиста.

Вершины гор, за которые опустилось солнце, потемнели, а обрывистые склоны и гольцы стали черными, мрачными — там уже надвигалась ночь. Но противоположные северо-восточные склоны только наполовину покрыла тень. Скалы, цвета густо заваренного чая, постепенно укорачивались наплывающей снизу темнотой, а вершины их, при усиливающемся контрасте темнеющего неба, все ярче высвечивались заходящим солнцем.

Вдруг в глаза Георгию ударили лучи заходящего солнца. Ярко-красное, оно показалось в разрывах гор. Вдоль реки протянулась искрометная дорожка, переливающаяся золотистыми бликами. Широкий сверкающий луч осветил перекат на всю его длину. В светящихся струях воды из-под снежной арки появилась крупная выдра.

…Медленно, очень медленно ружье поднимается к плечу, мушка ловит зверя. А выдра лениво поворачивается то в одну, то в другую сторону и, часто останавливаясь, не спеша спускается по перекату. Вот она уже в тридцати шагах, вся на виду, к чему-то принюхиваясь, останавливается. Пора! В одном стволе — нолевка, в другом — картечь. Но… проклятье! Бутерброд всегда падает маслом вниз, а ружье в самый нужный момент дает осечку. И оба ствола!

Выдра резко подняла голову. Охотник замер с ружьем у плеча. Несколько минут зверь принюхивался и осматривался. У Георгия уже начали дрожать руки от напряжения. Выдра, не заметив ничего подозрительного, снова не спеша стала спускаться по течению. Тогда Георгий незаметным движением опустил ружье и заменил патроны в стволах.

Зверь уже проплывал мимо в пятнадцати шагах, когда два выстрела, почти слившись, гулким эхом прокатились по горам. Там, где плыла выдра, вода вспенилась. Зверь, изогнувшись дугой, метнулся в глубину. Но, смертельно раненный, всплыл на поверхность, и его тихо понесло по течению через перекат на большую глубину. Георгий метался по берегу, стараясь достать добычу длинной веткой, но высокие снежные обрывы не позволяли подойти близко к воде. Выдра скрылась под снежным наносом. Пробежав ниже по течению до следующей промоины, охотник до полной темноты стоял у края ее в надежде, что течение вынесет добытого зверя. Но тщетно.

— Кого стрелял? — спросил Саша возвратившегося товарища. Носков досадливо махнул рукой.

— Несколько килограммов мяса упустил, — и рассказал о своей неудаче.

На следующее утро с выходом задержались: надо было снять капканы. Подойдя к ним, они увидели, что сучкастых потягов на месте нет. Снесло течением или попалась выдра? Георгий быстро снял лыжи и спустился в воду. Обходя по воде перекат, он заметил торчавшие из-под снежного наноса сучья потяга. Осторожно взялся за потяг, и тут же под обрывом что-то сильно забултыхалось, загремело железо капкана. Показалась выдра. Она извивалась и шипела как змея, обнажая острые зубы. Не обращая внимания ни на зубы, ни на холодную воду, Георгий упал на выдру, придавил своим телом и, выхватив нож, прикончил ее. Только поднявшись, он рассмотрел, что выдра попала в два капкана — задней и передней лапами. Попадись она в один капкан, наверняка бы разбила его и ушла.

— Давай я понесу зверюгу, — предложил Александр. — А ты беги к костру. Нам болеть нельзя. Тогда совсем крышка.

— Да, это верно, — и Носков лег на спину, подняв ноги. Из сапог струями полилась вода. Разводить костер без сухостоя и валежника — не просто и не скоро. Охотовед поднялся, нацепил лыжи и побежал к лагерю.

Все обошлось благополучно. Саша, прибежавший следом, раздел товарища, укутал его в свой полушубок, усадил возле жарко горящего костра, а сам принялся за разделку выдры. Пока варился обед, одежда высохла, и друзья подкрепились горячим бульоном.

— Сегодня придется сделать дневку, Юра. Время к полудню, выходить уже поздно.