На суше и на море - 1980

В один из таких дней группа водолазов-глубоководников выехала по тревоге на поиск мины, оставшейся со времен войны. Поисковые работы предстояли в зоне пляжа на небольшой глубине. Мы прибыли к месту погружений в утренние часы. Море было спокойно. Легкий береговой ветерок приносил прохладу.

Мы были молоды и полны сил… Первому под воду предстояло идти мне. За шутками при надевании снаряжения не заметили, как над горизонтом появилась темная туча, поднялся порывистый ветер, море стало серо-свинцовым, по нему пробежала мелкая рябь. Мы понимали, что с минуты на минуту сорвется шквал, но не вняли голосу благоразумия. Одетый в гидрокомбинезон, с аппаратом «ИСА-М-48» (индивидуальный спасательный аппарат Михайлова), с сигнальным концом и грузами на поясе я скрылся в мутных водах Балтики. С начала погружения во мне поселилось какое-то тревожное чувство. Оно мешало сосредоточиться на главном — поиске мины. Но это был не страх встречи с «рогатой смертью» или одиночества в желто-мутной воде. В учебном отряде меня научили побеждать страх и тоску пребывания под водой. Это было другое чувство. Но оно прошло. Я занялся работой. На моем сигнальном конце стоял неразговорчивый, но сообразительный водолаз Игорь Васильев. Здесь же находилась и остальная группа подводников, среди них Женя Левашев.

С ним мы не дружили. Мы были просто товарищами по службе. Он пришел на флот годом раньше меня и слыл уже не плохим подводником. Но этот крепкий, коренастый парень с какой-то загадочной улыбкой интересовал меня. Он любил водолазное дело, но увлекался не только им. И когда случилась со мной беда, Женя проявил твердость духа и хладнокровие (а ведь нам было всего по 19–20 лет). Прошли месяцы, я поправился от травмы. Наши отношения с ним стали доброжелательными, но в дружбу так и не переросли…

Итак, я продолжал поиск мины. Море постепенно начинало штормить. Работая на небольшой глубине, я уже ощущал волновое воздействие. И как это нередко бывает на Балтике, налетел сильный шквал. В прибрежном мелководье море закипело. Меня, как щепку, таскало по грунту. Одна из волн приподняла и с силой швырнула о дно. Я попытался принять удар на руки, чтобы защитить дыхательный мешок, но это не удалось. Руки попали на валун и соскользнули. Мрак. Потеря сознания. Это и была баротравма легких.

Игорь, стоявший на сигнале, почувствовал что-то неладное, запросил меня о самочувствии. Не получив ответа, повторил сигнал.

— Ребята, что-то случилось! — закричал Игорь. Стал выбирать сигнал. К нему на помощь подскочил Женя и остальные водолазы. Они с таким усердием тащили пострадавшего, что когда подняли из воды и отнесли на сухое место на берегу под соснами и разрезали снаряжение, то ужаснулись. Вся голова была в шишках и ссадинах, тонкий резиновый шлем не мог предохранить от ударов о камни. Руки, не защищенные перчатками, кровоточили. Но самое ужасное было то, что изо рта показалась кровавая пена и тонкие струйки крови по подбородку стекали на шею. На берегу лежал водолаз с тяжелой баротравмой легких. Все растерялись. Один Женя Левашев не утратил самообладания. Оказал первую помощь. Его распоряжения стали выполнять ребята. Их усердие не было напрасным. Я почувствовал соль на губах, жгучую боль в груди, удушье. Потом стал улавливать голоса друзей-водолазов и ощутил упругий морской ветер в лицо. В этот раз море оказалось сильнее меня, и мне почему-то было стыдно перед ребятами за свою беспомощность. Потом в рекомпрессионной камере я прошел первый курс лечения. Я находился в каком-то подавленном состоянии. Страшно, что я никогда больше не смогу погружаться под воду. Но молодость и постоянная поддержка друзей взяли свое. А стать настоящим водолазом-профессионалом помогла истинная любовь к морю.

Всем нам, сидевшим в тот вечер у костра, было о чем вспомнить. Однако пришло время ложиться спать. На рассвете предстояла интересная, но нелегкая работа.

Дмитрий Раша ВЕЛИЧАЙШАЯ ПЕЩЕРА ПЛАНЕТЫ

Художник В. Найденко

Вместо предисловия

Обитая на поверхности земли, люди далеко не всегда знают, что прямо под ногами иногда находится целый подземный мир с глубокими, круто уходящими на многие сотни метров вглубь пропастями и целыми системами подземных ходов-лабиринтов, достигающих сотни километров. Встречаются и огромные гроты-залы, настоящие подземные дворцы. В этом созданном природой подземном мире текут реки, шумят водопады, встречаются озера. Подземные пустоты называют пещерами. Возникла и наука, изучающая их, — спелеология.

Жизнь наших далеких предков была тесно связана с пещерами. В каменном веке они были единственным и надежным убежищем для первобытных людей. Но чтобы овладеть этим убежищем, человеку часто приходилось вступать в борьбу с кровожадными хищниками, само название которых указывает на место их обитания. Это такие свирепые звери, как пещерные львы, пещерные медведи и махайроды, или саблезубые тигры.