На суше и на море - 1981

Капитан благодарит, и мы продолжаем путь. Скорость временами падает до минимума. Но Осьмак упрямо ведет судно вперед. Несколько раз нас зажимает так, что мы останавливаемся. Тогда капитан начинает раскачивать судно, переходя от «полного назад» к «полному вперед», и мы медленно, шаг за шагом выбираемся из ледяных тисков.

То ли счастье сопутствует нам, то ли капитан Осьмак в ударе, но мы продвигаемся даже в той опасной полосе, о которой предупреждал ледокол. Видимо, дело не в фортуне. В этом мы убедились, подойдя к безнадежно застрявшему «Маршалу Малиновскому», такому же «броненосцу», как наш «Бондаренко». Потеряв надежду выбраться, «Малиновский» дожидался возвращения «Москвы». «Бондаренко» проходит очень близко от «Маршала Малиновского», чтобы обколотить лед и помочь ему двинуться с места. До «Малиновского» подать рукой. Палубы его залиты светом, и мы видим высунувшегося в иллюминатор кока в колпаке.

«Маршал Малиновский» пристраивается в кильватер, и старпом шутит, что мы отбиваем хлеб у ледокола. Но этого не случилось: через час «Малиновский» вновь застрял.

Мы идем к Магадану в гордом одиночестве, миновав каверзный залив Шелихова. Ночью нас догнал ледокол «Москва». Он вел караван из трех судов: среди них и наш знакомый «Маршал Малиновский». Нам предложено занять место в общем строю и замкнуть караван.

Казалось бы, нет ничего надежнее и спокойнее, чем шествовать в караване за ледоколом по готовому каналу. Не тут-то было. Все напряжение последних суток не идет ни в какое сравнение с этими часами в караване. Рулевой еле успевает перекладывать руль с борта на борт. Сжатие так сильно, что канал смерзается мгновенно. На том месте, где перед нами прошли четыре корабля, остается только торосистый шов.

Суда то и дело меняются местами в караване. Ледокол разворачивается и вызволяет то одно, то другое. Вырванный из тисков льда корабль пристраивается за ледоколом. Эфир полон команд, ответов и призывов о помощи. Мы неизменно замыкаем колонну без происшествий. Только раз «Капитан Бондаренко» начал терять скорость и отставать, и «Москва» приказала судам сбавить ход.

Суда вдут друг за другом в нескольких кабельтовых. Дистанция эта порой становится меньше тормозного пути сзади идущего корабля. Малейшая оплошность может привести к столкновению. Внимание напряжено до предела.

Наконец, когда одно из судов прочно застряло, Осьмак попросил у капитана ледокола разрешение двигаться вперед самостоятельно. «Капитан Бондаренко» медленно и гордо прошел мимо каравана вперед. Думаю, и здесь капитан Осьмак руководствовался трезвым расчетом. Он хотел прийти первым, чтобы занять свободный причал. План есть план. Раньше придешь — быстрее уйдешь. Выше оборачиваемость — прибыльнее рейс. Евгений Иванович Осьмак и капитан смелый, и руководитель рачительный.

Вскоре показались огни Магадана. Дюжина судов стояла на внешнем рейде и у причалов. Бухта была чиста ото льда. В четыре утра «Капитан Бондаренко» отдал якорь и застопорил машины. Открыв иллюминатор, я услышал плеск и с удивлением увидел усатую изящную нерпу, которая вынырнула из глубины. Кожа ее масляно отливала в палубных огнях. Мы с любопытством уставились друг на друга. Теперь сомнений нет: мы наконец в Магаданском порту.

Алексеи Исаев СТАРИННЫЙ БОР

Заметки лесовода

Фото автора

В юго-восточной части Воронежской области на территории Бобровского района есть небольшой, но примечательный уголок природы. Это Хреновской бор. Он занимает площадь около 40 тысяч гектаров и узкой лентой (шириной до десяти километров), протянулся вдоль реки Битюг. Здесь проходит южная граница ареала сосны обыкновенной.

Многие века шумел зеленый остров в лесостепной зоне, отважно вел единоборство с наползающими на него песками и вышел непобежденным. Но в начале XVIII века земли Прибитюжья стали интенсивно заселяться, и красавицы сосны все чаще падали под ударами топора. Когда бор стал владением графа А. Орлова, влиятельный граф распорядился строго охранять зеленый остров. За одно незаконно спиленное дерево следовало суровое наказание. Так продолжалось до начала XIX века. Затем бор снова застонал от бессистемных порубок, стал часто гореть. К 1845 году его площадь сократилась вдвое. Над ним нависла угроза гибели от надвигающихся с севера песков.

Лесной департамент в 1846 году направляет в Хреновское первого лесничего. Был положен конец хищническому истреблению леса. Начали проводить лесокультурные работы: посев семян, посадку дичков и двухлетних сеянцев сосны с длинной корневой системой. Борьба за восстановление бора продолжалась более пятидесяти лет. Лесоводов постигала одна неудача за другой. От летней жары и сухости почвы погибали не только сеянцы в питомнике, но и посаженные дички. Ц Лесничий Н. Д. Суходский и его помощник Г. Ф. Морозов в 1894 году стали вспахивать пустоши и на дно борозды сажать сеянцы сосны. Этот классический способ обработки почвы и уход за деревьями помогли в короткий срок создать замечательные сосновые насаждения.