На суше и на море - 1982

— Да и от края лучше отойти подальше, — советует доктор геолого-минералогическнх наук Игорь Степанов. Он сотрудник Института агрохимии и почвоведения АН СССР, что в Пущино, под Москвой, но, как и другие почвоведы, облюбовал Чимганский оползень: уж очень хорошо видны здесь все пласты земли. Не нужно рыть глубоких шурфов в разных местах, чтобы выяснить структуры почв региона. В самом верху этого слоеного пирога — тонкая черная полоска. Это наша живая земля, собственно почва, которая дает жизнь растениям.

_{Оползнеопасный склон Москвы-реки, где расположен шедевр русского зодчества — Коломенское с его храмом Вознесения — неотложная забота московских инженеров-геологов}

— Видите, черная полоска — прерывистая. Вначале она тянется вдоль карьера на одной высоте, но в месте понижения сужается, а потом вовсе сходит на нет, — говорит Степанов. — Это может означать, что между вершинами этих гор когда-то была земля! Плато! А смыта эта земля водой. И такое незаметное человеческому глазу движение продолжается, пока когда-нибудь, через миллионы лет, не сровняются вершины гор, и тогда снова здесь будет плато…

Впечатляющий экскурс — сразу и в далекое прошлое, и в еще более отдаленное будущее. Но меня больше волнует сегодняшнее и завтрашнее, более близкое. Вот эта темная полоса, о которой с увлечением толкуют сейчас оползневики и почвоведы, и есть та почва, которая нас кормит. Под ней, такой узкой, — разноцветные, безжизненные пласты, умершие. И оползни отнимают у нас эту столь нужную человеку и всему живому полоску.

Если когда-нибудь снова придет в движение сегодня мирный Чимганский оползень, рухнет вниз и пропадет для нас этот кусочек земли, на котором мы сейчас стоим, исчезнет вон тот куст шиповника с багровыми крупными ягодами и вон то кряжистое деревце боярышника, сплошь усыпанное желтыми шарами свежих и пресных, как родниковая вода, ягод. Как не пожалеть об этой земле?

Но… мирно курятся трубы домиков поселка Чимган, отары овец серыми кучевыми облачками лениво движутся по склонам. Справа, выше, — турбаза «Чимган» и пионерские лагеря. Им пришедший в движение оползень тогда не грозил, а вот поселок как раз стоял на его пути, и первым — синий деревянный домик, который хорошо виден нам. Его тогда оползень срезал, как гриб, и проглотил. Но… вернулись жители и упрямо поставили новые дома на том же месте. И синий домик, первым встретивший оползень, тоже. Инженеры-геологи обнадеживали: пока оползень не опасен. Его движение возможно раз в 40–50 лет, да и то после 4–5 лет обильных дождей, что в этих местах случается не часто. Есть же потухшие вулканы, есть и замершие оползни.

Многое зависит от зимней и весенней погоды. Обилие снега — радость для земледельца, но тревога для оползневика. Лёссовый грунт местных гор тогда пропитывается влагой, как губка, рыхлые пласты земли приобретают подвижность, и, если сдвинутся, да еще в том месте, где уже раз была катастрофа, она может приобрести еще большие размеры.

Уследишь ли за ними? Но это нужно. А раз нужно, значит, и можно — такова извечная человеческая логика, побуждающая к действию.

Приташкентская геологическая экспедиция объединения «Узбекгидрогеология» взяла на себя эту сложную задачу. Начальник экспедиции Мухтар Галиевич Ходжаев рассказывал:

— Мы выявляем оползни, наблюдаем и ищем меры борьбы с ними. Долгое время считалось, что бороться с оползнями невозможно. Хорошо, если оползневики научатся предвидеть зарождающееся движение, чтобы вывести из опасного района людей. Но жизнь заставила заняться невозможным: раз люди все дальше и дальше уходят в горы, чтобы выращивать на лёссовых почвах горных склонов различные культуры, чтобы пасти скот, прокладывать дороги, строить поселки, — значит, ненадежная горная земля может на это ответить землетрясением, селем, оползнем. Поэтому впереди тех, кто осваивает горные участки, непременно должны идти люди науки. А если этим пренебречь…

И Мухтар Галиевич поведал, что же тогда может случиться.

…Планировалось строительство Нагорного канала. Породы в этих местах коварные, лёссовые. Оползневики предостерегали: нужно бетонировать борта канала. Но гидротехники не вняли голосу специалистов. Воды канала прорвались в первый же год. Бетонировать борта пришлось в спешном порядке.

…Или вот строили автобазу у подножия горы. Оползневики говорили: склон ненадежный, может произойти оползень. «Перестраховщики!» — услышали они в ответ, но склон, потревоженный строительством, сбросил пласт земли, сполз на автобазу.