На суше и на море - 1983

Конечно, моральный удар был очень тяжелым, ненужное соперничество стало для Роберта Скотта и его товарищей началом трагедии. Наверное, прав Стефан Цвейг: «…стальная пружина воли ослабла. В походе к полюсу их окрыляла великая надежда осуществить заветную мечту всего мира; сознание бессмертного подвига придавало им нечеловеческие силы. Теперь же они борются только за спасение собственной жизни, за свое бренное существование, за бесславное возвращение, которого они в глубине души, быть может, скорее страшатся, чем желают». Но все-таки объяснять гибель отряда Скотта только моральным фактором было бы и несправедливо, и унизительно для мужественных англичан.

Успех или поражение любой полярной экспедиции всегда складывается из множества «мелочей». Их необходимо предусмотреть (или предотвратить!) еще до начала экспедиции.

День за днем, например, Скотт отмечал в дневнике: «Обувание по утрам отбирает все больше и больше времени», «мы долго провозились с обуванием», «сколько уходит утром времени на обувание — ужас!». Все верно: влажная обувь за ночь неминуемо смерзается, надевать ее — мучение, на это тратятся не минуты — часы. Но можно избежать бессмысленной потери времени — достаточно на ночь положить обувь в спальный мешок. Мелочь?

Еще пример: англичане раз за разом с удивлением и ужасом убеждались, что канистры с керосином, которые они оставляли в хранилищах на пути к полюсу, на обратном пути оказались полупустыми.

«Как жаль, что у нас мало топлива», — записывал в дневнике Скотт. — «Исчезновение топлива по-прежнему причиняет беспокойство», «топлива безумно мало», «положение критическое». Англичане страдали от недостатка воды, возможно, даже — от обезвоживания организмов. «Мы все-таки справились бы, несмотря на погоду, — писал Скотт, — если бы не болезнь второго нашего сотоварища… и не нехватка горючего на наших складах, причину которой я не могу понять».

И Амундсен, и другие полярные путешественники еще раньше сталкивались с этим «непонятным» явлением. Не будем вдаваться в объяснения; так или иначе, Амундсен, стартуя к полюсу, сделал все возможное, чтобы предотвратить утечку, и сумел своего добиться. Одна из его канистр была найдена в районе 86° ю. ш. через полсотни лет. Ее содержимое полностью сохранилось!

Годы спустя, вновь и вновь возвращаясь мысленно к событиям 1911–1912 годов, вспоминая Роберта Скотта, Амундсен писал: «Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтобы вернуть его к жизни. Мой триумф омрачен мыслью о его трагедии, она преследует меня!» Как никто другой, Амундсен мог оценить подвига англичан. И, как никто другой, мог понять причины разыгравшейся трагедии. «Мужества, твердости, силы им было не занимать, — писал Амундсен. — Немного больше опыта — и их предприятие увенчалось бы успехом».

Пожалуй, здесь кажется лишней, ненужной частица «бы». И норвежцы, и англичане одержали Победу, только англичане заплатили за нее жизнью. И как признание их общей Победы научно-исследовательская станция на Южном полюсе, которая работает уже четверть века, носит название «Амундсен — Скотт».

Десятки стран, не соперничая — сотрудничая, принимают теперь участие в исследовании Антарктиды — континента без государственных границ, континента мира и дружбы. Об этом мечтал Нансен!

После дрейфа «Фрама» Нансен на долгие годы стал, безусловно, «Полярником № 1». Поэтому так интересны для нас его мысли о будущем полярной науки, о перспективах полярных исследований.

Конечно, не все он мог предвидеть, кое в чем ошибся. Вопреки пессимистичному мнению Нансена плавают подо льдом и изучают Ледовитый океан и всплывают на Северном полюсе атомные подводные лодки, а специальные батискафы опускаются на предельные глубины Мирового океана, где давление превышает тысячу атмосфер.

«Едва ли найдется (в Северном Ледовитом океане. — Прим. авт.) какая-нибудь неизвестная неоткрытая земля», — писал в 1911 году Фритьоф Нансен. Всего два года спустя русская Гидрографическая экспедиция под начальством Б. А. Вилысицкого открыла к северу от Таймыра неведомую землю, которую мы называем теперь Северной Землей. А в 1930–1932 годах советская экспедиция под начальством Г. А. Ушакова провела полную картографическую съемку этого огромного архипелага — 37 тысяч квадратных километров. В тридцатых годах советские полярники нанесли на карты группы островов Сергея Кирова, Известий ЦИК, Арктического института, острова Визе, Шмидта, Ушакова, Воронина… Десятки неизвестных ранее островов!

Советские полярники осуществили многие мечты Фритьофа Нансена.