На суше и на море - 1984

Наследники Тейканамо расширили границы государства на север вдоль побережья, до залива Гуаякиль, и на юг, почти до Лимы. Правители Чан-Чана, по-видимому, правили сурово. Воровство, например, считалось очень серьезным преступлением; тех же, кто не проявлял должного уважения к святым местам, зарывали в землю заживо, а нарушителей супружеской верности сбрасывали со скал в пропасть.

Колдуны, лечившие травами, пользовались всеобщим уважением, однако, если лечение не помогало и больной умирал, их или строго наказывали, или забивали до смерти камнями. Недостатка в средствах для приведения приговора в исполнение, конечно, не было, так как миллионы камней усеивали равнину.

На западной окраине города мы обнаружили запутанную и непонятную сеть невысоких каменных валов. Это озадачило нас. Терпеливый Джон Топик с жаром принялся за их изучение и тотчас же попал в настоящий каменный «кошмар»: где бы он ни копал, обломки кирпичей и камни в редком случае наводили нас на мысль, что они могли быть полом в жилых помещениях. Большая же часть беспорядочных каменных завалов встречалась в форме углов или овалов, а отсутствие высоких стен из камней, типичных для города, поставила нас в тупик.

Прошло несколько недель, прежде чем ключ к разгадке был найден. Однажды утром я нашел Джона сидящим на краю раскопа. Вид у него был усталый, но довольный.

— Я знаю, что это за каменные «загадки», — сказал он, усмехаясь. — Мне пришлось поломать над этим голову.

А дело было так. Джон вместе с рабочим Захариасом, который жил в большом баррио — квартале лачуг в пригороде Трухильо, отправился на всю ночь на местную фиесту. Там ему удалось осмотреть некоторые хибарки квартала: они были построены из тростника, а стены скреплены глиной и грязью. Джон заметил, что с наветренной стороны у стен хибарок лежал невысокий вал камней. Он понял, что это делалось для укрепления тростниковых стенок от ветров, дующих здесь порой очень сильно. Значит, то же самое было и в Чан-Чане, но тростниковые стены давно уже сгнили, а ряды камней остались лежать на своих местах.

Большая часть простого люда Чан-Чана (а в этом мы теперь были твердо уверены) жила в небольших, плотно застроенных тростниковыми хижинами кварталах — барриос, расположенных в западной части города.

Предполагают, что там было до 10 тысяч таких помещений. Таким образом, население города, возможно, составляло максимум 50 тысяч человек.

Чтобы узнать, чем питались древние жители Чан-Чана и как они добывали средства к жизни, Джон отобрал кучу мусора и заставил рабочих тщательно просеять его через мелкую сетку. Сухие семена, органические остатки пищи помогли восстановить реальное меню жителей Чимора. Это были зерна, сладкий картофель, лимская фасоль, чилийский перец.

Жизнь древних жителей Чимора, так же как и их потомков, в значительной степени зависела от моря. В развалинах помещений древнего баррио мы обнаружили медные рыболовные крючки, куски сетей, поплавки из тыкв.

В одном из помещений Джон откопал пучок необработанного хлопка, обрывки ниток и несколько медных иголок. Рядом лежала куча незаконченных деталей для веретен. В другом помещении мы нашли горку медной окалины, тут же находились каменные инструменты для обработки металла и маленькая печь.

В таких баррио, пришли мы к выводу, не только размещались небольшие мастерские, но также жил простой люд — земледельцы, рыболовы, рабочие, ремесленники. Все они обслуживали население, изготовляя предметы быта, необходимые такому крупному городу, как Чан-Чан.

В приморской деревне, расположенной у северной границы долины Моче, археолог Ричард Китинге обнаружил затопленные плантации, где, вероятно, когда-то выращивали тростник для изготовления рыболовных лодок.

В поисках остатков пищи мы обследовали и просеяли горы земли И мусора в нескольких деревнях земледельцев, расположенных вдоль старинной дороги, ведущей в Чан-Чан. В глубине долины Моче был обнаружен и нанесен на карту сельский административный центр, из которого чиновники Чимора надзирали за строительством каналов, стоком воды и ее распределением.

Однажды после осмотра древних поселений у крутых склонов я присоединился к европейским коллегам-археологам Полю Оссу и Клоду Шоша, занятым раскопками под огромной скалой. Там мы обнаружили наконечники копий и несколько каменных пластин, принадлежавших первобытным охотникам, обитавшим в этих краях.

Неожиданно смутное предчувствие беды охватило меня.