На суше и на море - 1986

Я не тешу себя надеждой, что эти строки выбьют винтовку из рук браконьеров. Но может быть, мысли и факты, изложенные здесь, помогут тем, кто впервые, а то и вновь двинется на Памир, посмотреть на него другими глазами, помогут уяснить, что Памир перестал быть дикой страной, эдаким охотничьим эльдорадо, понять, что могучие горные хребты сами уже не в силах сохранить свои живые богатства и что Памир беззащитен перед нами. Считайте, что вы пребываете в заповеднике, единственном в мире заповеднике высокой Центральной Азии.

И чем скорее такой заповедник будет создан официально, тем лучше», — писал Р. Потапов 15 лет назад в книге «Неведомый Памир».

С тех пор многое изменилось на Памире. Больше стало людей, больше экспедиций, поисковых отрядов, геологических партий, живущих здесь долгими месяцами, а то и круглый год. Больше стало местных жителей, лучше стали дороги, обычными не только мотоциклы, но и «Нивы» и «Жигули»… Больше стало вертолетов, больше туристов и альпинистов. А следовательно, меньше, совсем мало стало архаров, козерогов, снежных барсов, сипов и беркутов… Меньше стало живого Памира. Если мы подождем еще 15 лет, до наступления третьего тысячелетия нынешней эры, может статься, проблема снимется сама собою: на Памире, за малостью, некого будет охранять. Здесь нужен особый режим природопользования, особые, осторожные принципы хозяйствования, другие критерии успехов, неприменимые на Большой земле. Памиру нужен особый статус — не заповедника и не национального парка, а несравненно большей территории, нужен статус заповедной области, заповедного края.

Пока же на Памире нет ни одного заповедника. Правда, есть два заказника: Музкольский, комплексный, и на озере Зоркуль — орнитологический.

В перспективе ученые предлагают создание в центре Памира национального парка, охватывающего и Каракуль, и Сарез, и высочайшие вершины, и ледник, и Памир, доступного для туристов, — парка общей площадью около 300 тысяч гектаров с международным статусом, доступного для советских и зарубежных туристов и альпинистов. Природный парк планируется создать и в живописнейшем месте «королевской долины» по реке Рошткале в Шугнанском районе. А следом придет время и Большой энергетики Памира. Но начинать ее следует с сугубой осторожностью. Предложения типа «зачернения ледников» для увеличения их таяния рассматривать серьезно, конечно, нельзя. Последствия такого рода экспериментов в высокогорье непредсказуемы и неисчислимы. — Ученые Таджикской академии наук, — рассказывал нам президент Академии М. С. Асимов, — считают, что на Памире строить можно, но лишь после тщательнейших географических, геологических, экологических исследований, в грамотно выбранных створах. Рукотворные Сарезы не должны залить ни обжитые дороги, ни поля (мы говорили, как бесценна здесь земля), ни месторождения ценных минералов, ни памятники природы и архитектуры, включая стоянки древних людей, ни местообитания реликтовых животных и растений. Строить здесь только после строжайшей экологической экспертизы, исходящей из главного приоритета — высочайшей ценности Памира как уникального сокровища и хранилища. Скоро придет время строек и на Сарезе, как ни трудно пробиваться к нему по теснинам Бартанга. Но прежде чем начинать на Памире большие дела, а они уже на пороге, многое уже сделано для них прежними поколениями героев-исследователей, строителей, первопроходцев, местных жителей… прежде чем строить с размахом — ГЭС, рудники, шахты, обогатительные комбинаты, нужно создать и разработать до мелочей программу сохранения природных целостностей Памира, программу сохранения его уникального своеобразия. Если это сделать теперь, много ошибок можно будет избежать в будущем.

К очерку Виктора Ярошенко и Александра Гаврилюка «ПАМИР»

_{Восточный Памир. Пейзаж}

_{Пик Лукницкого}

_{Пик Парашютистов}

_{Река Бартанг}

_{Пещерный город у кишлака Варанг}

_{Ботанический сад в городе Хороге}　

_{Стрижка овец в Язгуниже}

_{Таджики долины Ванча}

_{У горного кишлака}

Елена Матвеева ЗВЕРЬ, НА ЗЕМЛЕ НЕВИДАННЫЙ

Очерк

Художник Н. Пучкина　

Почти неделю над Уэленом висел туман. Почти неделю зверобои не выходили на промысел. Не видимое за белой плотной пеленой, тяжело вздыхало море. Наверное, я с большим нетерпением, чем кто-либо другой, ждала ясного дня: старый добрый эскимос Тагьёк пообещал взять меня на моржовую охоту.