На суше и на море - 1987

— Тик вода не держит. Тяжел очень. Поэтому за год-два до валки в коре у основания ствола прорубают кольцо, чтобы дерево начало сохнуть. На лесосеке их стоят сотни, а то и тысячи, и каждое нужно положить так, чтобы не зацепило другие. К тому же валить можно только в дождливый сезон, когда земля мягкая и ствол не расколется от удара. Сначала лесоруб подпиливает дерево, потом уже слон упирается в него лбом и валит туда, куда нужно, ни на шаг в сторону. Тут одними командами не обойдешься, он сам должен соображать не хуже человека.

— Иногда бывают просто поразительные случаи, — прервал его Кинвуди. — Недавно, например, один наш выпускник спас своего махаута от верной гибели. Тот подпиливал дерево и не заметил, что оно стало чуть клониться прямо в его сторону. Секунда, другая, и человека расплющило бы в лепешку, если бы слон вовремя не понял, что произойдет, и не успел повалить ствол вбок. В другой раз…

— Сунг! — оглушительный крик, словно выстрел, прозвучавший в утренней тишине, заставил умолкнуть директора, увлекшегося разговором о своих питомцах.

Еще не зная, что произошло, и следуя лишь профессиональной привычке, Улевич вскинул камеру и резко повернулся налево в сторону ближайшего плаца. Он щелкнул затвором как раз в тот момент, когда по команде махаутов двадцать молодых слонов одновременно, как солдаты на параде, подняли согнутые в колене правые ноги. Едва коснувшись этой своеобразной «ступеньки», погонщики тут же очутились на массивных шеях гигантов. Легкое прикосновение небольшой палочкой ко лбу слонов — и те, без толкотни перестроившись в цепочку, не спеша зашагали к опушке лесистого склона холма, где лежали огромные тиковые бревна. Все произошло так быстро, что фоторепортер едва успевал переводить кадры.

— Сейчас у них начнется урок групповой работы по перетаскиванию стволов. Это один из самых трудных разделов программы: главное здесь — добиться абсолютной согласованности действий, — пояснил журналистам Кинвуди. — Обучению этому в основном и посвящаются последние два года пребывания в университете. К сожалению, чувство ритма у них не слишком развито, и им трудно шагать в ногу. Поэтому многое зависит от махаутов, которые задают темп.

— Ну а если попадется хитрый лентяй и не захочет тянуть в полную силу, что тогда? Ведь погонщик все равно ничего ему не сделает своей дирижерской палочкой?., — спросил Грей.

Чаум Кинвуди и Нуон Комруе переглянулись и пожали плечами.

— Такого не бывает. Слоны слишком дисциплинированны и умны, чтобы отлынивать от работы и подводить товарищей, — убежденно заявил главный махаут.

— Зато у погонщика работа на зависть: знай себе посиживай да помахивай палочкой, — усмехнулся Улевич, вытирая обильно струившийся по лицу пот, прежде чем заняться перезарядкой пленки.

— Ошибаетесь, — возразил директор «университета». — От них требуется постоянное внимание и быстрая реакция. А это не так-то легко, когда целый день приходится работать во влажной духоте джунглей и все время смотреть, чтобы не раскроить лоб о сучья и не набрать за шиворот тропических пиявок. К тому же сама езда на слоне — целое испытание. Кожа у него никуда не годится: слишком велика для слоновьего тела и поэтому скользит и свисает при каждом движении. Того и гляди свалишься на землю и будешь раздавлен. Да и поступь слона — настоящая пытка для наездника, все внутренности вывертывает. Недаром в цирке красавицы, которые гарцуют на слонах и посылают публике воздушные поцелуи, требуют добавочной оплаты…

— Ну а ваши слоны могли бы овладеть цирковыми трюками? — заинтересовался Грей.

— Нет ничего легче, — презрительно сморщился Комруе. — Недели три-четыре, и любой из них будет выступать не хуже заправского артиста. Когда мне исполнилось семнадцать, я стал «кхон тином» — «служителем» при слонах на лесной концессии одного иностранца, а через два года — махаутом. С тех пор уже двадцать лет при них. Так что и цирковые трюки знаю. Ведь публике самым трудным кажется то, что и для дрессировщика, и для слона проще простого. Нужно, например, научить его на голове стоять. Зрелище — прямо дух захватывает. А на самом деле не так-то это и сложно. Сперва слона подводят к стене и заставляют прислониться к ней так, чтобы он чувствовал, что есть надежная опора. Передние ноги ему спутывают, голову прижимают к полу, а задние начинают подтягивать вверх на прочном канате, с каждым днем все выше и выше. Когда животное привыкнет, передние ноги освобождают, и оно подгибает их, чтобы удобнее было опираться на голову. Наконец приходит день, когда, почувствовав, что задние ноги тянут вверх, слон сам поднимает их. Дело сделано: он понял, что от него требуется, и скоро выучится стоять на голове. Угощайте его каждый раз любимым лакомством, и все будет в порядке. Ну а научить садиться и того легче: лишь бы стул был прочный, как скала, да сначала еще опора для спины. У нас слоны через год уже ложатся но команде, хотя это для них куда неприятнее: ведь они опасаются, что если это сделать в джунглях, то в хобот и в уши сразу заберутся муравьи и всякие ползучие твари…