На суше и на море - 1987

В Белый дом — тогда из его окон можно было видеть в подзорную трубу отряды наступающих южан — дошли тревожные вести, что южане отремонтировали и превратили паровой фрегат «Мэрримак» в грозную стальную крепость. В бронированной надстройке-каземате разместилось восемь орудий калибра 152–229 мм. Этот закованный в латы корабль без труда разгромил отряд винтовых фрегатов северян, блокировавших порт Норфолк. О «Мэрримаке» заговорили как о стальном чудище, которое невозможно потопить и которое, возглавив эскадру южан, безнаказанно сможет обстреливать порты республиканцев. Вот тогда-то северяне начали срочно строить броненосцы. Эриксон, человек дерзостной инженерной мысли, взялся сконструировать «неприступную» паровую артиллерийскую крепость малого водоизмещения. В постройке «Монитора» было применено много технических новшеств. Эриксон посадил судно так глубоко, что палуба его едва выступала над водой. Правда, это ухудшило мореходность, но зато защищало корабль от вражеских снарядов. Корпус сужался единообразно с кормы и носа. Впервые в практике военного судостроения якорное устройство было размещено под палубой и за броней. Это защищало матросов, работающих на шпилях, от огня противника. Но самая главная особенность «Монитора» заключалась в том, что посреди корабля возвышалась вращающаяся артиллерийская башня, вооруженная двумя одиннадцатидюймовыми орудиями. Массивный броневой пояс охватывал корабль по всему периметру. Как и все новое, строительство корабля небывалой конструкции было встречено с недоверием. Чиновники из морского ведомства отнеслись к проекту «Монитора» весьма скептически. Но красноречие Эриксона, его расторопность, энергия преодолели рутину.

И «Монитор» был построен. Его спустили на воду 30 января 1862 года в Бруклине. А два месяца спустя буксир «Хэмптон Роудз» вывел глубоко сидящую канонерку на ходовые испытания…

Президент Авраам Линкольн, осматривая диковинный корабль, честно признался: «Единственное, что я могу сказать, так эго, как воскликнула девочка, сунув ногу в рождественский чулок: в нем что-то есть!»

Чтобы получить права гражданства, детище Эриксона должно было показать себя в бою. Решающая дуэль с флагманом флота южан броненосцем «Мэрримак» произошла 9 марта 1862 года, ранним вечером. Около четырех часов корабли били друг друга прямой наводкой, но мощь брони побеждала мощь снарядов. Получив незначительные повреждения, противники разошлись. Этот поединок завершил эру деревянных боевых кораблей, «закат» которой наметился еще в Крымскую войну, когда русский пароходофрегат «Владимир» вступил в бой с турецким паровиком «Перваз-Бахри» — первый в истории бой паровых кораблей. «Монитор» и «Мэрримак» провели, как считал Ф. Энгельс, первый в истории военно-морского искусства бой броненосных судов. Известный русский адмирал Г. Бутаков оценил его так: «Настало время железных флотилий… Вопрос о деревянных судах решен окончательно… Итак — броня, башни и тараны».

Второй поединок с броненосцем «Мэрримак» состоялся 7 мая 1862 года. В этот день «Монитор» после обстрела прибрежных фортов южан стоял в районе Норфолка. В час дня на борт корабля прибыл президент Линкольн, чтобы поздравить экипаж с успешным началом боевой жизни. Но уже через полчаса президент и сопровождавшие его лица были вынуждены сойти на берег. На рейде возник силуэт грозного «Мэрримака». Броненосец вновь бросал вызов новичку. Вызов был принят. После обмена залпами бронированная палуба «Монитора» загорелась. Но фактически ни тот ни другой корабль серьезно ни разу не пострадал.

Теперь самым отъявленным скептикам стало ясно, что «Монитор», судно нового типа, с честью выдержал проверку боем. И вскоре северяне построили для своего флота еще тридцать один монитор.

Судьба же родоначальника оказалась печальной.

В конце 1862 года пароход «Род-Айленд» взял «Монитор» на буксир и повел в Бофорт, где собирались сухопутные и морские силы республиканцев для штурма порта Уилмингтон. Прекрасная безветренная погода сопутствовала переходу до восхода солнца 30 декабря. В этот день, огибая предательскую «алмазную отмель» у мыса Хаттерас, командир «Монитора» Джон Бэнкхед отметил в вахтенном журнале нарастающее волнение с зюйд-веста. Последними, кто видел «Монитор», были моряки с военного корабля «Стейтов Джорджиа», буксировавшие в Бофорт однотипный монитор «Пассейик». Им удалось прорваться в порт сквозь роковой декабрьский шторм.

Много позже моряк Френсис Баттс, спасшийся с «Монитора», рассказывал: «С восходом солнца ветер быстро переменился. Поднялись волны, и стало качать так, как качает только у мыса Хаттерас».

В 7.30 лопнул буксирный трос. Это было дурное предзнаменование. О нем поведал судовой журнал «Род-Айленда».