На суше и на море - 1988

Падение ТМ совпало по времени с оптическими аномалиями, свидетельствовавшими о появлении значительного количества пыли в атмосфере Земли (светящиеся серебристые облака, необычно яркие восходы и закаты и т. п.). Запыленность атмосферы была вызвана, по мнению наблюдавших эти явления астрономов, встречей Земли с хвостом небольшой кометы. Высказанная позже кометная гипотеза о происхождении ТМ хорошо согласовывалась с двумя фактами, установленными при исследованиях Тунгусской катастрофы: аномальной запыленностью верхних слоев атмосферы, наблюдавшейся в момент падения ТМ, и существованием в районе падения микроскопических магнетитовых и стекловидных шариков, которые могли быть частицами ядра или хвоста кометы. Однако кометная гипотеза также не смогла объяснить большинство парадоксов ТМ. Но если ТМ не был кометой, откуда могла появиться в районе взрыва кометная пыль? После взрыва шаровой молнии на месте светящегося шара обычно остается облачко пылинок, по-видимому захваченных шаром в атмосфере в момент его образования. Поэтому если Тунгусская шаровая молния возникла в атмосфере, содержавшей частицы пыли от хвоста кометы, то они могли быть захвачены шаром и перенесены им в зону взрыва. Таким образом, если наша гипотеза о природе ТМ верна, то частицы космической пыли — единственные следы вещества Тунгусского тела, оставшиеся после его взрыва.

Дина Виноградова СРЕДА ОБИТАНИЯ — МИРОВОЙ ОКЕАН

Очерк

Художник И. Гансовская

Дети воды

Двухнедельный младенец плавает, ест и даже спит под водой, двухмесячный — стоит без посторонней поддержки, трехмесячный — делает сальто и другие акробатические упражнения, плавает и ныряет, оставаясь под водой до десяти минут, в два раза перекрывая мировой рекорд по задержке дыхания знаменитого человека-дельфина Жака Майоля.

Это дети, рожденные в воде по специальной методике советского исследователя И. Б. Марковского. В Париже, на Международном конгрессе «Вода и сознание человека», ученые сделали заключение: «Появившиеся на свет таким образом младенцы обладают инстинктами водных жителей. Их естественной средой обитания становится Мировой океан — колыбель человечества. Работа Марковского представляет собой одно из самых интересных исследований века».

Среда обитания человека — океан. Невероятно, фантастично! И прежде чем поверить в человека-амфибию, попробуем разобраться во всем сами: известно, что верить всему — такое же суеверие, как и не верить ничему.

Игорь Борисович Марковский — наш современник, живет и работает рядом с нами, среди нас, но окружающие, может быть, даже не знают, что о нем, о его деле написано много статей в нашей и зарубежной периодике, что книга о его «детях воды» переведена на несколько европейских языков, что результаты его работы не раз демонстрировались по нашему телевидению и благодаря телевизионному мосту «Спутник» для телезрителей нескольких стран, что сюда, в квартиру на одной из московских улиц, приезжают специалисты из разных стран (Жак Майоль первым во Франции рассказал о советском «гении воды» и с радостью приветствовал своих соперников грудного возраста), что почетный доктор Калифорнийского университета Марковский был заочным участником совещаний и международных конгрессов в Париже и Новой Зеландии на темы родовспоможения в воде и плавания грудных детей, воспитания детей с помощью дельфинов.

…Игорь Борисович разговаривал со мной, стоя у телефона, часто отрываясь от разговора, потому что телефон звонил почти непрерывно. Этот старенький аппарат стоял на кушетке среди бумаг и журналов; длинный шнур от него тянулся в дверную щель. Рядом с телефоном лежали две толстые тетради в потрепанных коленкоровых переплетах. В них оставили свои адреса и телефоны сотни желающих встречи с автором «одного из самых интересных исследований века».

На стене, там, где многие вешают ковер, висела карта мира. На синем фоне океана цепочкой в определенном направлении двигались нарисованные дельфины. У противоположной стены — стеллажи с книгами. Но центральное место в комнате занимали спортивные снаряды для детей, подвешенные к потолку на тросах.

Впервые увидев Игоря Борисовича, можно поразиться контрасту между громкой его славой и тихой, тишайшей манерой его существования. Он будто неслышно плавал в воздухе, когда ходил по комнате, возвращался, отвечал на звонки и очень тихо разговаривал по телефону, будто боялся разбудить спящего. Больше говорили мы, пришедшие, а он молчал, много, очень много молчал и только слушал.

Однажды удалось подкараулить секундное выражение его глаз — выражение той одержимости, мужества и благородства, той внутренней силы и убежденности, которые и сделали его тем, кем он стал.

В связи с темой разговора он сказал:

— Был такой случай: у женщины за зри месяца до родов в пуповине образовался тромб. Но ребенок жил и развивался! Он жил за счет заглатывания околоплодных вод. Родился нормально, но… умер.

В глазах у Игоря Борисовича появилась боль.