На суше и на море - 1988

— Да, мы ведем широкую пропагандистскую кампанию в защиту Большого Барьерного рифа по всей стране. Поэтому вдвойне обидно, когда те, кто, казалось бы, должен в первую очередь помогать нам, сами ведут себя по-варварски. На Северо-Западном острове я наткнулся на лагерь студентов университета. Их было человек шестьдесят, причем они поставили палатки в месте гнездований буревестников, прямо над норками, в которых самки сидели на яйцах. Когда я стал объяснять будущим людям науки, что они обрекли птиц на смерть от удушья, то просто поразился их безответственности: «Неужели? Бот уж никогда бы не подумали. Вначале птицы действительно подняли гвалт, верещали в своих норках, а потом затихли. Мы решили, что они уснули».

Да и многие посетители заповедника ведут себя не лучше. На том же острове Херон им по приезде объясняют, что здесь запрещено собирать раковины, ломать кораллы, охотиться на рыб. Но некоторые просто не могут устоять перед соблазном прихватить на дне несколько красивых раковин или ветвей кораллов. Они приносят их в кемпинг, а потом, опасаясь штрафа, выбрасывают. После уикэнда их вокруг валяются целые кучи. И это в самом сердце заповедника, о сотнях других островов нечего и говорить…

И все-таки, по словам Рона Эллиса, главную опасность для заповедника в настоящее время представляют не его посетители, а… фермеры в прибрежных районах. На своих полях они широко применяют удобрения и ядохимикаты, которые смываются в реки и затем выносятся в Большую лагуну, отделяющую Большой Барьерный риф от материка. Концентрация ядовитых веществ в ее водах настолько велика, что многие коралловые рифы и их обитатели на материковой стороне ББР уже погибли. Как бороться с этим бедствием — пока не ясно. «Ведь нельзя же запретить фермеру, живущему в десятках миль от побережья, возделывать землю согласно правилам современной агротехники!» — так отвечают местные власти на обращения администрации заповедника.

— Но мы не отчаиваемся, — рассказывал Рон Эллиот. — Тем более что первый, самый важный шаг — создание национального морского заповедника — уже сделан. Если бы Большой Барьерный риф оставался неохраняемым еще лет десять — двадцать, он бы погиб, превратился в гигантский памятник невежественной близорукости человека. Появление заповедника не только привлекло внимание людей к неповторимым красотам ББР, но и заставило осознать его уязвимость…

Эти слова австралийского океанолога вспомнились мне, когда я просматривал последние сообщения печати, касающиеся Большого Барьерного рифа. Увы, когда мы беседовали с Роном Эллиотом о бедах этого уникального творения природы, никто из нас не предполагал, что вместо того, чтобы убывать, они будут множиться. Так, журнал «Острэлиан пост» с тревогой пишет, что дельцы с Тайваня ежегодно вылавливают в неохраняемой северной части ББР более миллиона тонн морских моллюсков, нанося непоправимый ущерб его фауне. Это в расчет не берегся, поскольку моллюски пользуются спросом у богатых гурманов.

В самой Австралии назревает война между защитниками окружающей среды и нефтяными компаниями, от исхода которой зависит будущее Большого Барьерного рифа. Дело в том, что, по заключению специалистов, в этом районе имеются богатые подводные месторождения нефти. Федеральное правительство запретило бурение разведочных скважин, пока не будут проведены детальные исследования последствий для экологии ББР. Однако власти штата Квинсленд уже выдали лицензии на разведку четырем компаниям. При этом они заявили: мы не желаем, чтобы правила, устанавливаемые в Канберре, распространялись на нашу прибрежную зону. Со своей стороны председатель Комитета по спасению рифа А. Кэтфорд утверждает, что в результате бурения морского дна может произойти утечка нефти, последствия которой будут катастрофическими. Поэтому комитет требует объявить весь район Большого Барьерного рифа национальным морским заповедником. «В конце концов нам нужно принять решение, что для нас важнее: добывать нефть или сохранить для человечества уникальный риф?» — заявил А. Кэтфорд.

Сергей Барсов НОВИЧКИ В КАЛАХАРИ

Очерк

Художник М. Константинова　

В наши дни практически невозможно найти человека, не читавшего книг или не видевшего фильмов Джой Адамсон о ее львах. К сожалению, у судьбы есть одна пренеприятная черта: она нередко обрывает события на самом интересном месте, ничуть не заботясь о «счастливом конце». Так произошло и с прославившейся на весь мир Джой Адамсон. После ее трагической гибели в 1980 году Джордж Адамсон несколько лет старался сохранить львиное «содружество» в заказнике Кора на севере Кении, чтобы попытаться выполнить поставленную задачу: вернуть искусственно созданный человеком прайд к жизни на воле. По его мнению, лишенному родителей молодому льву нужно около двух лет, чтобы приспособиться к самостоятельному существованию в диком буше: «За это время он должен научиться охотиться и усвоить необходимость защиты своей территории от чужаков».