На суше и на море - 90. Фантастика

— Ну, во-первых, это тоже только предположение, а во-вторых, даже если и не придем к взаимопониманию, то узнать друг о друге все же кое-что сможем. Я боюсь, что черепаха получила о нас слишком превратное представление. Вспомните о спецпрограмме. За кого она нас приняла, за камикадзе? Ведь наши, так сказать, помыслы были направлены на самоуничтожение. Откуда ей знать, что это только учебная программа? И как мы ей это сможем объяснить? Далее, можно не сомневаться, что вместе со всем остальным она «прочитала» и все находящиеся на борту «Колумба» мнемофильмы, которые восприняла как нашу общую память или как наше подсознание. А в библиотеке, кроме всего прочего, находятся и такие, как «Ричард III» и «Ромео и Джульетта» Шекспира. Что она могла там понять? Могла ли она понять наши чувства, вызываемые этими произведениями? Могла ли хоть как-то разобраться в моральных терзаниях человека и человечества, в наших поисках истины? Не увидела ли только потоки крови и все ту же жажду самоуничтожения? Так за кого она нас, «Колумб» принимает, за чудовище, которое и на самом деле лучше как можно скорее уничтожить?

Ни Арвид, ни Андрей Дэви не ответили.

— Почему же тогда она не уничтожила нас сразу? — через минуту спросил Андрей.

— Если она продолжает воспринимать «Колумб» как единое целое, то, вероятно, собирается выяснить место, район Вселенной, где обитают другие «колумбы». Скорее всего, я не точно выразился, сказав «уничтожить», быть может, как-то изолировать. Если она все-таки сумела догадаться о том, что «клетки» в гораздо большей степени индивидуальны и могут существовать вне общего организма корабля, то…

— Вознамерится уничтожить или изолировать всю Землю? — воскликнул Андрей. — Ну уж это ты хватил!

— Нужно ей помешать! — сказал Арвид.

— Как?

— Оружие? — Арвид посмотрел сначала на Андрея, потом на Дэви. — Самим уничтожить черепаху?

— Пока я не говорю о нравственном аспекте подобной акции, — ответил Дэви. — Но давайте просто представим себе, что из этого может получиться. Мы попытаемся и не сумеем ее уничтожить. В ответ, предположим, она уничтожит нас. Ладно, пусть… Но где гарантия того, что она уже не знает дорогу к Земле, сумев расшифровать и понять находящиеся в памяти компьютера навигационные карты? Где гарантия того, что она тут же не отправится к Солнечной системе?

— К тому же нельзя забывать о том, что мы можем просто во всем ошибаться, — сказал Андрей.

— Нет, ни в коем случае не насилие, — заключил Дэви.

— Может быть, нужно немедленно уничтожить все, так сказать, агрессивные записи?

— Нет.

— Почему?

— Не уничтожить, а объяснить, все объяснить.

— Как?

— Надо придумать. Рассказать ей о людях, о Земле, о наших мечтах, о наших действительных помыслах…

— Мы можем передать ей по лучу лазера все, что захотим, — сказал Арвид.

— Даже наши чувства?

7

— Объект исчез. Курс прежний? — взрывом прозвучал в рубке голос компьютера.

— Что значит «исчез»? — воскликнули все трое.

— Был и нет.

— Ну и болван! — Арвид не проявлял особой почтительности к своему подопечному. — Куда он исчез?

— Отсутствие информации.

— С кораблем все в порядке?

— Все системы в норме, в норме, в норме…

— Начинается, — прошептал Андрей.

Космос вокруг «Колумба» снова затянул серый туман. Точно так же, как и в прошлый раз. Только теперь туману не предшествовало «угасание» звезд — их просто не было видно.

И вдруг Андрей почувствовал, как дрожит, как трепещет корабль. Все вокруг едва уловимо изменилось, что-то тревожное расплылось в воздухе. Он вжался в кресло и зажмурил глаза, пытаясь усилием воли отогнать наваждение.

— Все в порядке, — услышал он голос Дэви. — Черепаха собирается с нами поговорить. Думайте о желании контакта, представляйте себе «Колумб» плывущим рядом с ней в глубины космоса. Старайтесь показать свою доброжелательность, свою любовь ко всему живому…

Корабль лихорадило все сильнее. Они услышали тонкий вибрирующий звук, исходящий от стен, которые на их глазах превращались в ожившие, дышащие органические образования. Пульт управления оплавился, дверь лопнула, и ее проем заполнили стены, опускался вниз потолок. Корабль наваливался на них всей своей многотонной массой, готовясь раздавить, вплавить в разбухшие стены… Но они почувствовали, что их тела стали легче, изменили привычные формы, раздались вширь, ввысь, коснулись приблизившихся стен, слились с ними, образовав тело новое, и корабль стал частью их, их внешней крепчайшей оболочкой.

Им стало легко и просто общаться друг с другом: их общий мозг свободно оперировал такими понятиями, о которых они раньше не подозревали, он впитывал в себя незнакомые им прежде впечатления, которые дарил ему вдруг изменившийся, как бы оживший космос: реликтовое излучение казалось теплым ветерком, нежно ласкавшим его большое, послушное тело (у этого тела не было глаз и все-таки оно умело видеть), он впитывал каждой своей клеточкой свет далеких звезд, он чувствовал, что теперь является неотъемлемой частью огромного мира, в котором все-все, даже скрытое от него бесконечностью расстояний, вдруг стало как-то понятнее и ближе.