На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)

«Наши тайны живут с нами и уйдут с нами». Если кому-то из чужих удавалось проникнуть в тайны племени, его убивали. Известны случаи, когда люди племени находили такого чужака даже в других странах, за много сотен километров, и не останавливались ни перед чем, чтобы уничтожить похитителя родовых секретов.

Руми подошел еще ближе к Василию Кузьмичу, заглянул в глаза:

– Думал: вы можете испугаться…

– Ладно, раз вы - правнук Сейкила, готовьтесь в дорогу. Только не подумайте, будто я доказываю свою смелость.

Руми улыбнулся:

– Все знают, что глупые обычаи умирают раньше людей…

– Оставьте заявление и документы, я попрошу оформить вас, - предложил Василий Кузьмич. - А пока расскажите немного о племени и прадеде. Историки упоминают, что Сейкил был когда-то знаменитым врачевателем. Я думаю, что он использовал знания древних греков, объединив их с местной народной медициной.

– Очевидно, вам известно больше моего, - сказал Руми. - Я слышал от деда, что его отец был великим лекарем. Но дед протоптал для себя иную тропу - стал охотником. И мой отец принял от него ружье, но рано умер. За ним ушла и мать. В тринадцать лет я остался сиротой, воспитывался у деда, потом - у друзей отца. Сейчас мне тридцать восемь, а я ничего еще не сделал в жизни. Был чужой тенью, шел чужими тропами, даже гнезда не свил…

В его голосе звучало сожаление об упущенном:

– Книга прошлого раскрыта перед вами, а не передо мной. Записки прадеда разыскали вы. Я лишь слышал о них.

Он быстро взглянул на ученого:

– Говорят, вы большой знаток не только народной медицины, но и истории Памира.

– Слухи значительно преувеличены, - внешне сурово, но польщенный в душе сказал Василий Кузьмич.

2

Они вылетели вдвоем: помощник ученого неожиданно заболел. Самолет нес их над степью, покрытой кустами янтака - верблюжьей колючки. Маленькие, круглые, они с небольшой высоты были похожи на полчища ежей. Рядом с крохотным аэродромом, куда приземлился самолет, журчала вода в арыке и сухо шелестел песок. Вода журчала громче, песок лишь вкрадчиво напоминал о себе, ожидая, когда люди выйдут в путь.

Мощный вертолет проглотил пассажиров и легко перенес их через песок и воду, промчал над берегами Сырдарьи, где, по преданиям, когда-то властвовали тигры, над затерявшимися в пустыне озерами.

Василий Кузьмич показал вниз, на буйно заросший камышом берег и прокричал Руми в ухо:

– Рассказывают, будто там можно поохотиться на тигров!

– Я их не встречал, - ответил Руми.

Неожиданно, без тени улыбки, добавил:

– Наверное, тигры превратились в кошек. Те, что решили уцелеть.

Василий Кузьмич засмеялся, представив себе этот процесс превращения под дулом ружья.

Вертолет высадил людей далеко за подножиями Памира, оглушительно застрекотал и улетел…

Василий Кузьмич разложил карту на большом камне, вынул блокнот с записями.

– Если верить Сейкилу, - отсюда надо идти через Змеиное ущелье. Но разве нет пути короче?

– Есть, - ответил Руми.

Он показал путь на карте.

– Отлично! - обрадовался Василий Кузьмич. - Значительно короче и к тому же безопаснее. Ведь ущелье не зря зовется Змеиным?

– Не зря, - подтвердил Руми.

– Значит, пойдем вот так, - карандаш уже начал вести линию…

– Надо верить старому Сейкилу, - строго возразил Руми. - Он знал много дорог, но выбрал одну. Как думаете - почему?

– Не знаю, - растерянно сказал ученый.

– И я не знаю. Значит, надо идти по его тропе.

– Странная логика, - пробурчал Василий Кузьмич.

– Хотите проверить его рецепт? Тогда идите его дорогой.

«Пожалуй, он прав. Во всяком случае, стоит попытаться», - подумал Василий Кузьмич. Он был не из боязливых, но напрасного риска не одобрял.

Они переобулись в чокои - легкую охотничью обувь из сыромятной кожи, взвалили на плечи тяжелые рюкзаки. Тропа то круто уходила вверх, то петляла между скал и камней. Василий Кузьмич и Руми не сворачивали с нее. Здесь нечего мудрствовать: тропу проложил не один человек. Она прокладывалась и выверялась тысячами людей на протяжении многих лет. И если тропа вьется змейкой, то, значит, так легче взбираться на гору. Если идет в обход камня через ручей, то ненадежен камень, а если в обход ручья, то опасен ручей. Говоря точнее, тропу не прокладывают, а сочиняют, как песню, как легенду.

Руми легко отыскивал неброские приметы тропы: вытоптанную или едва примятую траву, следы на камнях. Вот тропа ринулась вниз, и Руми предостерегающе поднял руку.

Перед ними лежало Змеиное ущелье. Оно ничем не отличалось от других ущелий - яркая, будто рисованная зелень с густыми тенями, из которой подымаются посеребренные зазубренные скалы. Оно ожидало людей молча - без пугающего шипения и многозначительного шелеста.

Руми достал нож, срезал две ветки с развилками, обстругал. Одну дал Василию Кузьмичу.

Опираясь на посохи, они начали спускаться. Камушки не катились из-под ног, - значит, Руми верно ступал по тропе. Тени шли рядом с ними, то исчезая, то появляясь.