На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)

Впервые шеф заговорил о деньгах, и, как показалось Глену, он понял профессора: Баттли так же ничтожен, как и он, Глен Эмин, находится в тех же руках, что и Глен и все в институте. Пожалуй, Баттли не так уж презирает деньги, потому что делал за деньги и делает все, что от него требуют. Это были путы, золотая цепь, которую ни разорвать, ни сбросить с себя. Профессор жалок в такой же мере, как Глен и как Гарри Польман.

Но Глен не дал увлечь себя жалости. Главное в том, - и это Глен видел с необычайной ясностью, - что они оба преступники. Наука? - говорит Баттли. Наука не должна идти по трупам людей. Они с профессором убили Гарри, совершили преступление. Это уничтожало Глена, вышибало у него почву из-под ног.

– Идите! - настаивал Баттли.

Глен молча пошел к вольеру. В голове его была пустота. Что он скажет Гарри? Что может сказать?

– Старина… - начал он фамильярно, склонившись к дельфину.

Маленькие круглые глазки животного немигающе глядели в его зрачки, плавники шевелились, поддерживая голову дельфина над поверхностью. Голос Глена осекся. Ему вдруг почудилось, что перед ним нет Гарри, нет давнего друга - ничего нет человеческого, и его «старина» нелепо, чудовищно перед дельфином.

– Гарри… - попробовал он назвать животное человеческим именем. Но и это было плохо: дельфин разжал челюсти, унизанные сотней зубов.

Все же Глен пересилил себя:

– Гарри, - сказал он, - надо продолжать опыт.

– Нет, - передал Гарри отказ азбукой Морзе.

– Почему? - спросил Глен, чувствуя, что голос его выравнивается, но по-прежнему ощущая холод в душе: ничего человеческого не было в их разговоре.

– С меня довольно, - ответил Гарри. - Плавать вперегонки с торпедами - с меня хватит…

– Но ведь не в этом главное.

– В этом! - ожесточенно сказал Гарри. - Больше я не хочу. Верните мне мое тело.

– Гарри… - Глен почувствовал, что ему трудно лгать.

– Я не все сказал, Глен, - перебил Гарри. - Может, я согласился бы еще плавать, обгонять торпедные катера и делать все, что они там придумают. Но причина в другом, пойми меня, Глен. Я боюсь. Я в постоянном ужасе. Я исчезаю, Глен. Может быть, не могу объяснить тебе это, но я исчезаю, растворяюсь в дельфине - мое человеческое сознание гаснет. Вчера я укусил Лисси…

Лисси - один из пяти дельфинов, приручавшихся в океанариуме.

– Лисси мне ничего не сделал, - продолжал Гарри. - Я не должен был кусать Лисси!… Теперь я думаю над этим и меня берет страх. Я становлюсь животным. Вот и сейчас не могу припомнить имя своей дочурки… Верните мне тело, Глен. Я погибаю!…

– Гарри… - Ужас сковал Глена настолько, что он еле шевелил языком. - У тебя нет тела, Гарри, оно погибло. Ассистенты плохо сделали швы… - Глен чувствовал, что не надо говорить об ужасных подробностях, но уже не мог остановиться, его подхлестывал страх, передающийся от чудовища, шевелившего плавниками и глядевшего на него парой пустых, точно дыры, глаз. - Гангрена сделала остальное, Гарри, у тебя нет тела… Нет тела, - повторял Глен, завороженный пустотой и ужасом глядевших на него глаз. - Нет тела, Гарри. Нет тела!…

Четыре часа спинной плавник Гарри резал воду океанариума. Бассейн был круглый, и Глену, все это время остававшемуся на берегу, казалось, что Гарри закручивает невидимую спираль, и в какую-то секунду спираль разомкнется, произойдет что-то непоправимое.

– Гарри, Гарри! - звал он по гидрофону, но ответом была лишь белая вспененная полоска, там и тут мелькавшая на поверхности. Глен был в отчаянии. Может быть, вызвать Баттли? А что Баттли мог сделать?

Но вот Глену показалось, что круговое движение нарушилось. Человек-дельфин приближался к нему. Глен поднялся со скамьи, надеясь опять поговорить с Гарри. Но дельфин вдруг резко переменил направление. На глазах убыстряя ход, он разрезал океанариум по диаметру, как пуля, вырвался из воды и, перемахнув через сетку, исчез в океане.

3

Глен остановил машину на улице Вознесения. Боже мой, кто и почему придумал название этой улице? Может быть, потому, что она вползала на холм и дома возносились один над другим, как ступени гигантской лестницы?… Все жилые меблированные дома, переполненные людьми, словно улья пчелами.

Глен приехал сюда по поручению директора института. В кармане у него чек на двадцать тысяч долларов - часть недовыполненного контракта, выписанный на имя Анны Амади Польман, вдовы погибшего Гарри. Глен должен передать чек в руки Анны и выразить ей соболезнование по поводу гибели мужа от кровоизлияния в мозг. Таковы инструкции, данные Глену.

Где же дом сто пять? Глен заметил, что идет по четной стороне улицы, перешел на другую сторону. Улица подбиралась к вершине холма. Грязи чуточку меньше, а дома - выше.