На суше и на море. Выпуск 2 (1961 г.)

– Не забывайте, - заговорил Дамон, - что нам нужно сохранить его в живых. Это значит, что нам нужно кормить его. - Он кинул на Флетчера едкий взгляд. - Я думаю, вы допускаете, что он ест?

– Я знаю наверняка, что он живет не фотосинтезом, - ответил Флетчер. - Там недостаточно света. Кажется, Кристел отметил на микропленке, что они питаются коралловыми грибами. Погодите минутку. - Он направился к двери.

– Куда вы?

– Спрошу у Кристела. Он, конечно, записал содержимое их желудков.

– Он вам не скажет, - крикнул Дамон ему вслед.

Флетчер вернулся минут через десять.

– Ну? - скептически спросил Дамон.

Флетчер, казалось, был доволен собой.

– Главным образом коралловые грибы. Немного нежных побегов водорослей, стилаксовые черви, морские апельсины.

– Кристел рассказал вам все это? - недоверчиво спросил Дамон.

– Вот именно. Я объяснил ему, что оба они - декабрах и он - наши гости и что мы намерены обращаться с ними совершенно одинаково. Если декабрах будет есть хорошо, то Кристел тоже. Большего я и не хотел.

Позже Флетчер и Дамон стояли в лаборатории, глядя, как декабрах поедает черно-зеленые шарики грибов.

– Два дня, - кисло произнес Дамон, - а что мы сделали? Ничего!

Флетчер был менее пессимистичен.

– Мы сделали успехи в отрицательном смысле. Мы уже уверились, что у него нет звукового аппарата, что он не реагирует на звуки и, по-видимому, не умеет издавать их. Таким образом, для контакта нам остаются зрительные методы.

– Я завидую вашему оптимизму, - заявил Дамон. - Этот зверь не дает оснований подозревать у него способность или желание вступить в контакт.

– Терпение, - произнес Флетчер. - Может быть, он еще не знает, чего мы добиваемся, и, может быть, боится худшего.

– Мы не только должны научить его языку, - проворчал Дамон, - мы должны внушить ему мысль о возможности сообщаться. А тогда придумать язык.

Флетчер ухмыльнулся.

– За работу!

– Конечно, - отозвался Дамон. - Но как?

Они разглядывали декабраха, и черное пятно глаза смотрело на них сквозь стенку чана.

– Придется разработать систему зрительных сигналов, - сказал Флетчер.- Эти 10 щупалец - самый чувствительный орган и, вероятно, управляются самой высокоорганизованной частью мозга. Итак, мы разработаем сигналы, основанные на движениях щупалец декабраха.

– Даст ли это нам достаточно возможностей?

– Думаю, что да. Щупальцы - это гибкие мускулистые трубки. Они способны занимать не менее пяти различных положений: прямо вперед, наклонно вперед, перпендикулярно, наклонно назад и прямо назад. А так как этих шупалец 10, то это дает нам 10⁵ сочетаний - целых сто тысяч!

– Конечно, этого хватит.

– Наше дело выработать синтаксис и словарь - довольно трудно для инженера и биохимика, но мы должны сделать это.

Дамон начал интересоваться проектом.

– Все дело здесь в связности и в качественности основной структуры. Если дек хоть что-нибудь понимает, нам это удастся.

– Если нет, - добавил Флетчер, - то мы засыплемся, а Кристел разрастется, проглотив Био-Минералы.

Они уселись за лабораторный стол.

– Допустим, что у деков нет никакого языка, - сказал Флетчер.

Дамон неуверенно пробормотал что-то и растерянно провел пальцами по волосам.

– Не доказано. Откровенно говоря, я не думаю, чтобы это было даже возможно. Мы можем спорить о том, могут ли они жить всеобщей эмпатией, или чем-нибудь вроде того, но это может оказаться на целые светогоды от того, чтобы ответить, что же они делают.

– Они могут пользоваться телепатией, как мы говорили, они могут также испускать модулированные радиолучи, подавать условные точки и тире в каком-нибудь неизвестном субпространстве, гиперпространстве или интерпространстве… они могут делать что угодно такое, о чем мы и не слыхивали.

– Насколько я вижу, наше крайнее предположение - и наша крайняя надежда - состоит в том, что у них есть какая-то система сигналов для сообщения друг с другом. Конечно, как вы знаете, у них должна быть внутренняя система сигналов и сообщений: нервно мышечная структура с контурами обратной связи. Внутреннее сообщение есть у всякого сложного организма. Все дело в том, что для языка как средства классификации инопланетных форм жизни нужно уметь отличать подлинные общества индивидуально мыслящих особей от коллективного мнимого разума типа насекомых.

– И вот, если мы здесь имеем что-нибудь вроде общины муравьев или пчел, то мы погибли, а Кристел выиграл. Нельзя научить муравья говорить: у муравейника есть разум, у отдельного муравья нет.

– Итак, мы должны допустить, что у них есть язык или вообще какая-то общая обязательная система сигналов для сообщения между собою.

– Мы можем также допустить, что они пользуются каким-то путем, для нас недоступным. Как вам кажется, это разумно?

Флетчер кивнул.

– Назовите это рабочей гипотезой во всяком случае. Мы знаем, что не видели никаких признаков, чтобы дек пытался сигнализировать нам.

– Это может означать, что он неразумен.

Флетчер пропустил замечание мимо ушей.

– Если бы мы знали больше об их привычках, эмоциях, поведении, у нас было бы лучшее основание для языка.

– Он довольно смирный.